О чем молчат предания. Другой взгляд на известные библейские сюжеты - стр. 8

– Хорошо, отец, – в тоне Каина не было покорности.

Некоторое время Адам внимательно смотрел на него. Потом вздохнул, попытался пригладить его мокрые от испарины пряди, лезущие на лицо.

– Оставим это. Не время сейчас для серьезных разговоров…

Юноша не услышал отца. Его глаза закрылись, голова склонилась на грудь…

– Каин! – Адам едва успел подхватить сына. – Каин, что с тобой?

Юноша беспомощно обмяк в его объятиях.

– Ева!..

Жена дрожащими руками подала Адаму чашу с травяным настоем. Он приподнял бессильно запрокинутую голову сына, влил в полуоткрытые губы несколько глотков. Каин закашлялся, открыл глаза.

– Что… что со мной?..

– Ты лишился чувств, сынок… От боли и слабости… Тебе нужен отдых. Допей.

Адам поднес к его губам чашу. Каин жадно опустошил ее.

– Держись, я отнесу тебя на ложе…

– Я сам…

– Не говори глупостей!

Он осторожно поднял Каина, тот с мучительным стоном бессильно повис на его руках. Холодея от страха, Адам донес сына до постели, уложил, стараясь не потревожить рану, укутал одеялом. Каин лежал, закрыв глаза, мертвенно бледный, настолько неподвижный – отцу стало совсем страшно.

– Господи, помоги!.. – он взял сына за руку. – Каин…

Тот не шевельнулся. Адам опустился на колени возле ложа.

– Боже правый!.. Каин, очнись!.. – он осторожно провел рукой по лицу сына.

Каин не отвечал. Адам в страхе оглянулся на жену. Ева большим широким листом промокнула пылающий лоб Каина, обтерла лицо.

– Сынок, ты слышишь меня?!.

– Каин!.. Ответь мне!.. – едва дыша от испуга, Адам тряс сына за плечи.

Юноша снова застонал, разлепил пересохшие губы:

– Пить…

– Ева, быстрее воды!.. нет, лучше молока… или… не важно… Скорее!

Адам положил голову сына к себе на колени, сжал его в объятиях.

– Мальчик мой!

Ева неслышной тенью возникла позади мужа и протянула чашу. Адам помог сыну напиться. Веки Каина дрогнули, он открыл глаза, обвел родных затуманенным взглядом.

– Что?.. Я опять?.. Почему так кружится голова?.. – он попытался приподняться.

– Нет, сын, лежи спокойно! Не двигайся. Это от слабости и потери крови. Отдохнешь – и все пройдет. – Адам снова прижал его голову к груди. – Дрожишь? Тебе холодно!.. Авель, неси мою накидку… Мальчик мой!.. – тихо повторил он. – Такой смелый! Такой упрямый!..

Каин слабо улыбнулся, потерся щекой о его руку.

– Ты так давно… не был ласков со мной, отец… Стоило ради этого… попасть в лапы леопарду, – едва слышно прошептал он.

Адам вздрогнул, отвел глаза, словно стыдясь своей нежности, потом еще крепче прижал к себе сына.

– Я люблю тебя, Каин!.. Очень люблю!.. И так боюсь за тебя!.. Ты – слишком дерзкий, слишком храбрый, слишком пытливый, не можешь остановиться вовремя!.. Этот нож…

– Почему он так тебе не нравится? Если бы я не взял его с собой, был бы уже мертв…

– Нет! Господь защитил бы тебя!

– Ты веришь в это? – взгляд Каина прояснился, но в глазах не было привычного, хорошо знакомого Адаму вызова, лишь усталость и боль.

– А ты?

– Не знаю… Я боролся за жизнь… просто оказался на миг быстрее зверя… – он поежился, то ли от озноба, то ли от воспоминаний.

– Господь помог тебе. Я верю, сын, – твердо ответил Адам и тихо-тихо прибавил. – Что мне еще осталось?

Каин услышал, тяжело вздохнул, взял отца за руку.

– Но этот нож, – Адам осторожно сжал его ладонь, – это очень опасная вещь.