О чем говорят женщины - стр. 27

После этого ее радость от предстоящего праздника сразу померкла. Новый год она встретила дома, с родителями, и в каком-то странном «режиме ожидания». То есть Таня все время прислушивалась к своему телефону (даже держала его рядом с собой), чтобы не пропустить Димин звонок – он ведь обязательно позвонит ее поздравить.

В какой-то момент Танина мама не выдержала и мягко сказала дочери:

– Таня, вы четыре года встречаетесь… А ты так и ждешь его звонка. Это игра в одни ворота, Танечка.

– Это любовь, мам, – грустно улыбнулась Таня.

После полуночи в гости к Киселевым заехала веселая, чуть поддатая Ляля; можно сказать, ворвалась шальным вихрем – декольте до пупа, шутки-прибаутки, пакеты подарков (в Ляле все было с размахом, и подарки она дарила тоже так – щедро, безмерно), ослепительная улыбка.

Ляля сказала, что заехала на минутку (очередной поклонник ждал ее внизу, в машине), вручила подарки и обняла Таню.

– Тань, а ты чего такая? Как покойник перед отпеванием?

Таня вздохнула – она знала, что Ляля не одобряет ее романа с Димой, и не дай бог она начнет сейчас в очередной раз выговаривать…

– А я знаю, – вскинулась Ляля, – это из-за него, да? Ладно, можешь не отвечать, и так ясно.

– Ну просто Дима с родителями отмечает, у них там семейный Новый год, – забормотала Таня.

– С родителями?! – фыркнула Ляля, – да неужели? А я вот думаю, что на самом деле…

– Перестань, прошу тебя, – крикнула Таня. – Не надо.

– Тебе не надоело в этом вагоне ехать? – усмехнулась Ляля. – Дима твой – станция метро «Динамо». И ты с ним никуда, вот абсолютно никуда не приедешь! Вы вместе четыре года, но ничего не меняется. Вот скажи, он тебе предложил что-то конкретное?

Таня пожала плечами:

– Ну… Пока нет.

– А дальше что? Так и будешь ждать, как собачонка, когда он тебя позовет?

Таня закусила губы:

– Ляля, оставь, и так больно.

– Ты будешь ждать его всю жизнь, – отчеканила Ляля, – и ездить по этой ветке метро «Динамо» по кругу. Тебе это надо?

– Нет. Я не хочу по кругу, – вздохнула Таня, – но что мне делать, если я его люблю? Понимаешь, я думаю… Ну надеюсь на то, что со временем я смогу стать для него незаменимой, нужной.

Ляля с негодованием всплеснула руками:

– Вот ведь устроился гад! И никаких обязательств! Ты в эксплуатации удивительно экономичный вариант! Он хоть подарки тебе дарит?

Таня кивнула:

– Конечно. Вот на Новый год кота плюшевого подарил, книгу по искусству, между прочим, хорошую.

– Кота плюшевого? Охренеть. Да он щедрый, как арабский шейх! – заклокотала Ляля.

Таня отвернулась к окну, в которое был виден падающий снег:

– А знаешь, я никогда не забуду тот день, четыре года назад. Как красиво все начиналось. Я рассыпала апельсины на снегу, а Дима…

– Блин, Танька, уж лучше бы у тебя была аллергия на цитрусовые! Ладно, поеду поздравлять Лену и Еву! – Ляля вздохнула и посмотрела на Таню с таким сочувствием, как смотрят на тяжело больного человека.

Веселая красивая Лялька упорхнула в метельную новогоднюю ночь, а Таня осталась ждать у окна – телефон в руке, комок в горле. Вот сюжет на все времена – одинокая женщина, застывшая перед крестовиной окна, съежившаяся от осознания своего сиротства и ненужности. И если история происходит в новогоднюю ночь – это печальнее вдвойне.

Еще один год отсыпал снегами, отзвенел капелью и отшумел осенней листвой. Наступил следующий Новый год. История повторялась – у Димы вновь были какие-то важные дела и жизненные планы, не пересекающиеся с Таниными. И Таня вновь встречала Новый год с родителями.