О бисере, бусах и прошлом времени. Воспоминания московского коллекционера - стр. 12
Кофточка с обезьянкой
На дне одного из глубоких ящиков старинного поставца лежит суконная детская кофточка с аппликацией в виде маленькой обезьянки. История этой скромной одежки связана с историей маминой семьи.
У маминого отца, Матвея Иосифовича Миримова, на центральной улице в Казани был магазин головных уборов и при нем мастерская. В этой мастерской изготавливали в основном меховые шапки и форменные фуражки, которые в то время должны были носить многие: от гимназистов до чиновников различных ведомств. Самым трудным элементом фуражки считалась узенькая выпушка (цветной кантик между околышем и тульей и по краю тульи) шириной не более 1–2 мм. Шили эту выпушку, разумеется, вручную, и по тому, насколько она была ровной, судили о качестве работы. Мой дед и его двоюродный брат, который тоже был мастером по изготовлению фуражек, устраивали время от времени соревнования, у кого ровнее получается выпушка. По семейному преданию, побеждал большей частью наш дедушка. Впрочем, возможно, что в семье его кузена на этот счет придерживаются другой точки зрения. Во всяком случае, и у того, и у другого работа шла хорошо. В мастерской деда трудились несколько рабочих, а в магазине за кассой сидела моя бабушка Мария Ефимовна – элегантная блондинка с голубыми глазами, что также немало способствовало успеху предприятия.
Семья Миримовых располагалась в большой, хорошо обставленной квартире в Александровском пассаже. На камине стояли черные мраморные часы, показывавшие не только время, но и дни недели, и дату. Они сохранились, но, несмотря на все наши усилия, ходить не желают. У детей – Веры (моей будущей мамы) и ее младших братьев Лёвы и Гриши, была гувернантка немка Маргарита Рудольфовна. Детей водили в частный детский садик. С ним связан драматический эпизод: из передней была похищена мамина новенькая котиковая шубка. Пришедшая за ребенком Мария Ефимовна, не устроив никакого скандала, завернула дочку в пальто, которое одолжила директриса сада, и отвезла ее домой. Лет через двадцать пять мама встретила эту директрису на какой-то педагогической конференции. Сначала директриса никак не могла вспомнить свою бывшую воспитанницу, но, когда в разговоре была упомянута украденная шубка, сразу подобрела и сказала: «Какие у тебя благородные родители!»
Кофточка с обезьянкой
Матвей Иосифович и Мария Ефимовна Миримовы, 1907
Маме 1 год
Эта идиллия закончилась в 1918 году, когда в Казани окончательно утвердилась власть большевиков. И хотя дед был первым, кто наладил в городе изготовление буденовок, он разделил участь всех «богачей»: магазин и мастерскую опечатали и объявили, что отныне все принадлежит народу. Тем не менее под покровом ночной темноты с черного хода, который опечатать не догадались, настоящие хозяева все-таки ухитрились вынести и припрятать у многочисленных родственников несколько штук сукна и кое-что из мехов. Дедушку выслали, предварительно экспроприировав все, что было ценного в квартире. При этом дележ добычи происходил тут же, на глазах у детей. Победившие пролетарии рассовывали по карманам золотые часы, цепочки, брошки, выронив только одну из дедушкиных запонок. Эта запонка была изготовлена в виде первой буквы дедушкиной фамилии – «М». Дед оставил ювелиру свою подпись, и тот в точности воспроизвел «М» из золота и мелких хризолитов. Позже одинокая запонка была преобразована в брошку.