Нынче всё наоборот - стр. 58
– Да я его уронил, там что-то пыхнуло… Теперь не работает.
– А ты его поставь на прежнее место. Мама подумает, что он сам перегорел.
– Да у него ещё крышка раскололась…
– Вот это уже хуже… – протянул Славик.
– Это ещё не хуже, – сказал Юрка. – Пылесос-то соседский. Вот что хуже.
Славик свистнул. На минуту он даже забыл свои неприятности.
– Вот это да! – сказал он. – Чего же ты теперь будешь делать?
– Откуда я знаю, чего делать, – грустно проговорил Юрка. – Ты же сам знаешь – мне всегда не везёт. Это уж я с детства такой. Главное, сначала всё хорошо было. Я их сначала на столе ловил. Специально сладкой воды налил на стол. Они прилетят, а я их – раз! – и засасываю. А потом я хотел одну прямо на лету засосать… А он как грохнется! Сначала крышка отлетела, а потом уже пыхнуло…
Славик на минуту задумался.
– У тебя мама вчера когда работала? – спросил он.
– Вечером.
– Так, может, она ничего ещё не знает! У меня дома три рубля накоплено. Пойдём в мастерскую и починим… Может, его за рубль починят. Тогда она вообще не узнает.
– Как же она не узнает, если, когда пыхнуло, весь свет в квартире перегорел.
– Значит, она ещё вчера про пылесос узнала?!
– Откуда я знаю, – уныло проговорил Юрка. – Я от страха у бабушки ночевал.
Славик неодобрительно посмотрел на Юрку и покачал головой.
– Вот это зря, – сказал он. – Теперь тебе ещё больше попадёт. Может, она тебя всю ночь искала?!
– Ну да, – ответил Юрка, – она сразу же бабушке позвонила, когда с работы пришла.
– Так вот почему ты сегодня в школу без тетрадок пришёл! – догадался Славик. – Чего же ты Майе Владимировне не объяснил, когда она тебе двойку за домашнее ставила?
– А чего объяснять… – сказал Юрка. – Всё равно не поверят.
– Вообще-то, обидно, – посочувствовал Славик. – Из-за какой-то мухи…
– Ясно, из-за мухи, – грустно сказал Юрка. – Из-за кого же ещё?!
Славик и Юрка замолчали. Они сидели и думали о своих несчастьях, о том, как всё-таки не важно устроена жизнь, потому что ни один солдат не имеет столько командиров, сколько их у самого обыкновенного школьника. Дома распоряжаются родители. В школе – учителя. Но и во дворе, на улице, в трамваях и троллейбусах их тоже не оставляют в покое. Все учат их, следят за ними, чтобы они не бегали, не прыгали, не сорили, не шумели, не били стёкол, не попадали под машины, не дрались, не чавкали, не вытирали рукавами носы, не катались на перилах и вообще не делали ничего, что хочется. Мир вокруг был переполнен учителями. Правда, кое-что они разрешали. Разрешалось быть вежливым, опрятным, послушным, ласковым, тихим, скромным, прилежным. Разрешалось не бить младших и не лазать по деревьям. Можно было делать всё, чего как раз не хотелось. Жить было трудно.
– Знаешь, Славик, – со вздохом сказал Юрка, – мне даже во сне всё время снится, будто я от кого-нибудь убегаю или прячусь. Знаешь, как во сне трудно убегать. Ноги переставляются медленно-медленно, и будто воздух мешает бежать. Меня во сне все догоняют. Только когда догонят, я сразу просыпаюсь от страха. Один раз за мной Майя Владимировна гналась с ножницами – хотела голову отстричь за то, что я урок не выучил. Я забежал на чердак и – на крышу. А она тоже – на крышу. Я бегаю по крыше и кричу: «Как вам не стыдно по крышам лазать, вы же учительница». А она за мной бегает и молчит, только улыбается. Потом догнала, как щёлкнет ножницами!.. А я как заору – и проснулся. Лежу и соображаю: было это на самом деле или не было. И сразу вспомнил, что я как раз русский не выучил. Тогда я потихоньку встал, пошёл на кухню и от страха с одного раза выучил. Даже один параграф лишний.