Няня для Карамельки - стр. 26
И как я раньше этого не замечала?
- А дальше… - хмыкнул Игорь, брезгливо глянув на женщину, которая так и не встала с пола. – Вы можете устроиться на работу или на крайний случай обратиться за помощью к тому мужчине, что сопровождал вас в кафе.
Было видно как побагровело и покрылось пятнами ее лицо, как она ошалело начала хватать ртом воздух, будто задохнувшись от того, что только что услышала, а я…
Мне уже было все равно – мать свой выбор сделала.
14. Глава 14
Игорь
Ребята, которым я позвонил, приехали довольно быстро, поэтому сборы, погрузка Вячеслава Станиславовича в специализированный автомобиль и «прощание» с матерью Юли, которая к этому времени перестала истерить и теперь тихонько сидела в кухне, прошли в максимально ускоренном режиме.
Казалось Юля и сообразить-то в общей сложности ничего не успела – бегала, собиралась, а главное – даже не пыталась спорить. И это не могло не радовать.
Возможно кто-то скажет, что я действовал на эмоциях и только поэтому решился на такой отчаянный шаг. И я спорить не буду. Вот только решил я все еще там, в кафе, когда услышал с каким пренебрежением Юлина мать говорила о ее отце-инвалиде. Стерпеть не смог, захотелось помочь. И дело здесь не в Смирновой, а скорее во мне и в ее отце.
После того, как мы с Юлей поругались и она отчалила на сборы, я приходил к ней домой, чтобы поговорить с родителями. Мать девушки меня и на порог не пустила, она была абсолютно согласна с выбором дочери и не собиралась ее отговаривать, какие бы я доводы не приводил.
Помню, что в тот день лил проливной дождь и только по этой причине я задержался на крыльце возле подъезда. Пережидал. Уйди я на несколько минут раньше и той, в какой-то степени роковой, встречи с ее отцом могло и не быть.
Говорили мы совсем немного, но Вячеслав Станиславович показался мне на редкость рассудительным и очень доброжелательным. Он просил дать Юле время и помочь самой разобраться в том, чего она на самом деле хочет от жизни. Объяснил он мне и то, откуда у Смирновой взялась такая сумасшедшая тяга к большому спорту. Тамара Юрьевна, мать Юли, в юности тоже подавала большие надежды на этом поприще, но в восемнадцать лет забеременела дочерью, вышла замуж и о спорте ей пришлось забыть.
Она еще долго винила отца Юли в том, что он сломал ей жизнь: амбициозной женщине было сложно принять роль матери и домохозяйки. Как рассказал мне Вячеслав Станиславович – в тот день, когда женщина впервые отвела Юлю к тренеру по художественной гимнастике, а та подтвердила, что у девочки феноменальные способности, старшая Смирнова на время успокоилась и перестала жаловаться на судьбу и мужа. Она переключилась на дочь и всеми силами старалась дать ей ту возможность, которой была лишена сама.
Смирнов говорил, что жалеет, что смалодушничал и позволил матери исполнить ее мечту руками дочери. Но также сказал, что если я буду настаивать на своем, то рискую повторить его судьбу, он много говорил о том, что Юля должна сама сделать выбор, определиться чего действительно хочет. А там, в столице, вдали от довлеющей матери, ей это сделать будет намного легче.
Итог того разговора известен – Юля сделала свой выбор и мне пришлось жить с ним, но это совсем не отменяет того факта, что ее отец действительно хороший мужик, которому просто необходима рука помощи, а я не такой мудак, чтобы развернуться и просто уйти.