Няня для Карамельки - стр. 23
Как же противно от всей этой ситуации, как больно и горько за отца, который абсолютно точно не заслуживает такого отношения!
Просто бред какой-то! Как можно оставить человека, которого любишь, один на один с бедой? Как можно променять мужа, пусть и больного, но того, который всю жизнь тебя содержал, пылинки с тебя сдувал, любил и ценил, на какого-то Степана?
Внутри поднималась такая волна отчаяния и боли, что я просто перестала сдерживать жгучие слезы, которые душили меня все то время, пока я пыталась вразумить мать. Горячие соленые дорожки струились по лицу, а я их даже не смахивала. Обидным было и то, что деньги, которые дались мне тяжким трудом, уходили куда угодно, только не на лечение отца.
- Садись в машину! – не оборачиваясь приказал Игорь.
Я вздрогнула от его грубого указания, но спорить не стала – открыла пассажирскую дверь и забралась во внедорожник.
- Куда мы? – глухо спросила я, вытащив из кармана куртки небольшую пачку бумажных салфеток, чтобы вытереть неприятную мокроту с лица.
- Отвезу тебя к отцу… - сухо и безэмоционально ответил Лазарев и завел двигатель.
«Что значит «к отцу»? Это чтобы насовсем отвезти или просто повидаться? Хотя если насовсем хотел, то сначала поехали бы за моими вещами… С другой стороны, существует доставка и мои вещи он сможет позже передать с курьером…» - неприятные мысли роем проносились в голове, заставляя мое сердце гулко наращивать темп.
Хотелось спросить, расставить все точки над «i» и выдохнуть с облегчением, но я упорно молчала все больше взращивая напряжение и тревогу внутри. Молчала скорее из-за страха, что мои предположения подтвердятся и придется попрощаться с девочкой, к которой я за последних два дня прикипела всем сердцем.
- Ты дрожишь. – Игорь бросил взгляд на мои колени, которые действительно мелко подрагивали. – Замерзла?
- Н… нет. – оказалось челюсти тоже свело нервной судорогой.
Ехали мы всего-ничего – пару минут. Игорь вел машину спокойно и расслаблено, человеку со стороны могло запросто показаться, что он абсолютно нейтрально относится к тому, что я устроила в кафе. Но я-то знала, что за видимым спокойствием бушует грозный океан невысказанных претензий.
В лифте мы тоже не разговаривали, хотя да что там разговаривать! Мы даже не смотрели друг на друга.
Дверь нам открыла женщина-сиделка, увидев ее в первый раз (до этого момента мы общались только по телефону), я не поверила своим глазам: передо мой стояла хрупкая, чуть ниже меня ростом, улыбчивая женщина средних лет. В голове как-то не увязывалось то, как она одна могла управляться с лежачим больным, тем более таким довольно крупным мужчиной, каким был мой папа.
- Здравствуйте! – весело поприветствовала нас женщина и пропустила в квартиру. – Хорошо, что вы заехали, мы с Вячеславом Станиславовичем чай собрались пить. Проходите, не стойте в пороге!
Я глянула на Игоря и получив молчаливый кивок, разулась и прошла вслед за женщиной в кухню, откуда вкусно пахло выпечкой. Моему удивлению не было предела, когда в нашей небольшой кухоньке меня встречал папа, сидя в инвалидной коляске.
- Как вам удалось? – я с ошарашенной улыбкой киваю в сторону папы и чувствую как от волнения занимает дух.
- А что ж тут такого? – спокойно, будто ничего сверхъестественного не произошло, ответила женщина. – Если Вячеслав Станиславович будет постоянно лежать в своей комнате, то никаких улучшений точно не будет, начнутся пролежни и другие неприятные последствия долгого лежания. Вот объяснила ему это, вроде понял.