Няня для дочки Олигарха - стр. 6
Расплачиваюсь, улыбаюсь милому парню и выхожу на улицу. Я пытаюсь уговорить себя, что все обошлось, что я успеваю, но все же время поджимает. Я уже давно должна была быть на работе, а переговорная должна была быть проверена, чтобы у всех были бумаги, ручки, вода, и чтобы проектор работал.
Повезло, что хоть босс опаздывает. Если бы он застрял в своей Швейцарии хоть на денек, было бы вообще идеально, но демонюка босс слишком пунктуален. Ему даже матушка природа не рискует палки в колеса совать.
– Ничего. Ничего. Справлюсь.
Но самое главное, у меня нет времени проверить проект. Выдавать боссу сухой восстановленный из памяти компьютера документ страшно. Словом, мыслей много.
Я успеваю хорошенько известись, пока стою на светофоре и начинаю переходить дорогу. Внезапно отмечаю, что никто не переходит вместе со мной, толпа остается на месте и люди на другой стороне дороги начинают мне что-то все разом кричать.
Пара парней в костюмах машут руками!
Как дура поднимаю чашечку кофе и по инерции салютую ребятам. Я словно в трансе пребываю от своих мыслей и уличного шума. Все на замедленной пленке проскальзывает.
А еще я успеваю удивленно подумать, что посторонние люди со мной решили все разом поздороваться…
Но все же когда мозг включается, и я смотрю в ту сторону, на которую указывают прохожие, меня накрывает ужасом.
Замираю как вкопанная. Наконец, до сознания доходит страшный сигнал черного внедорожника и скрип колес, которые, вероятно, пытаются остановить летящий на меня матово-черный метеор…
Глава 2
Я смотрю как в замедленной съемке. Почему-то отчетливо вижу хромированный бампер, даже номера, как сказали бы мои подружки – блатные, зеркальные.
Отмечаю, как блик ударяет в капот и солнечные зайчики слепят глаза.
Секунда, растянутая в вечности, и мыслей тьма, мне кажется, что я даже успеваю повернуть голову в сторону вопящей женщины, которая, видимо, уже заранее предсказывает удар, который я все-таки получаю.
Боли не чувствую. Просто отмечаю, как стаканчик с кофе вылетает у меня из руки и отправляется в полет, чтобы рухнуть на лобовое наглухо затонированное стекло внедорожника и окрасить дорогущий экстерьер автомобиля художественной кляксой. Только спустя какое-то мгновение я понимаю, что шлепаюсь на асфальт.
Сдираю кожу на ладошках и упираюсь ими, торможу свое падение, резко болит коленка.
Я лежу плашмя на асфальте и прихожу в себя после удара. Колготки, вероятнее всего, порваны, ощущаю, как щиплет в конечностях, а на глазах наворачиваются слезы.
И словно опять включается звук. До меня долетают крики
– Куда прешь, дура?!
– Эта идиотка сама на красный переходила…
– Девушка! Она жива?
– Да не сильно приложило-то…
– Мужик врубил по тормозам, успел…
– Вот из-за таких вот стерв потом водителей во всем виноватыми делают…
Только все эти голоса на заднем фоне. Доходят как из тумана, а я почему-то продолжаю рассматривать асфальт, замечая неровности и шероховатости поверхности.
– Черт…
Выдыхаю сквозь зубы и слышу рядом злое:
– Что “черт”?
– Ноготь сломала, – отвечаю заторможенно, глядя на указательный палец, где от моего нового маникюра остался один огрызок.
– Ах, ноготь… – этот голос становится совсем глухим, тихим, угрожающим и … до безумия знакомым.
Я замираю, даже головы не поднимаю, продолжая все так же рассматривать пыльный асфальт в микрорасщелинах.