Нуманция - стр. 16
– Идите, центурион, идите… Юпитера ради!
Он шёл на подкашивающихся ногах, в груди всё кипело, как в жерле Везувия, глаза ничего не видели.
– Подождите! Центурион? – Обернулся, глянул исподлобья на легата, ничего не сказал. – Я тут хотел отдать вам.
– Что? – скорее машинально спросил.
– Я уже не стал это афишировать, но делаю вам предупреждение. – Центурион нахмурился, не понимая, в чём его обвиняют, а легат достал из сундука с документами запечатанное письмо, протянул центуриону. – Вы уж не используйте официальную почту для частных нужд, или уж хотя бы приходите и ставьте официальную печать легиона… – Марций ошеломлённо глядел на письмо. – Может, у вас там какие-то слишком уж личные дела, не бойтесь, мои секретари личные письма не читают, а мне просто некогда этим заниматься… Сменили вестника – заболел, – а новый, перенимая почту, нашёл письмо без печати… Обратное имя ваше, центурион Марций.
Тот взял это проклятое письмо, крутил его, рассматривая почерк при тусклом свете – это не его рука! Что за шутки! Какой-то бред!
– Я не писал этого письма… – Поднял глаза на легата, напрочь забыв про свою центурию.
– Ну уж не знаю! – Легат пожал плечами. – Разбирайтесь сами. Только не надо нарушать установленных правил. Всё, идите!
Уже на улице, в свете горящих костров, Марций сорвал печать без каких-либо знаков и развернул пергамент письма, поворачиваясь к огню. Его словно по лицу ударили, когда он понял, кто писал это письмо. Он выругался шёпотом, аж охрана оглянулась на него, и до своей палатки уже не бежал, а летел.
Она заплетала волосы, когда он влетел, как на крыльях, удивилась, опуская руки, смотрела огромными глазами. Он швырнул ей в лицо её письмо, а рабыня уклонилась, хмуря брови.
– Что это?.. Что… – Он тяжело дышал, испепеляя её взглядом чёрных глаз.
Ацилия посмотрела на своё письмо, брошенное на пол, подняла голову, упрямо поджимая губы, ответила:
– Вы думаете, я буду отпираться?.. Это моё письмо, это я его написала.
– Да ты… – Он, возмущённый её выдержкой, задохнулся от внутреннего содрогания. – Как ты могла? Где взяла… Да ты представляешь себе… – Замотал головой, не находя слов.
– Я всё равно буду стараться выбраться отсюда… Если вы не отпускаете меня сами, я всё попробую сделать без вас…
– Что? – Он вдруг схватил её за локти и притянул к себе, глядя прямо в глаза. – О чём ты говоришь? Ты ничего не соображаешь! Как ты можешь? Ты что, до сих пор не понимаешь, что ты – рабыня? Что ты вообще ни на что не имеешь права?
– Неправда! – упрямо повторила она прямо в его лицо. – Вы не имеете права держать меня, я не просто рабыня, как вы говорите, я – патрицианка… Вы не можете удерживать меня у себя… Вы должны вернуть меня родственникам. – Сузила глаза. – А вы даже не хотите продать… Интересно, что сказал бы ваш легат, если бы узнал, что вы держите у себя дочь сенатора?..
– Дрянь! – Он дал ей пощёчину, девчонка отдернулась, склоняя голову, зажмурилась, ожидая ещё одну.
Но Марций только руку поднял, замахиваясь, а ударить не смог. Женщина! Ну не мог он ударить её… Не мог бить, хотя и виновата – без сомнения. Но злость ещё не прошла, он подтянул рабыню к себе, притягивая руку к груди, чувствовал сопротивление, сламывая его. Попытался поймать её за запястье второй руки, чтобы контролировать обе. Но девчонка на этот раз, озлённая его пощёчиной, не давалась, мало того – начала драться да так активно, что он не успел ничего сообразить и пропустил удар ладонью по губам, но потом сориентировался, отклонился в сторону, пряча лицо, и сумел поймать её руки за запястья. Она попыталась вырваться, выкручивая руки, но он держал её крепко, вывернув их ей за спину, притиснул её к себе спиной, заговорил в ухо: