Нульт - стр. 40

Зиро достал свою трубочку и тоже дунул. Вчерашней обычной травы, придающей оптимизма и разгоняющей туман в мозгу. Некоторое время Зиро слушал волынку. «Шотландец» играл неплохо, но мелодия была очень тоскливая, видимо, мысли о судьбах Родины, которые все еще одолевали исполнителя, были на редкость безрадостные.

Зиро посмотрел на часы. Пора, пожалуй, двигать.

– Ну, я пойду, – сказал он другу. – Спасибо тебе, чувак. За помощь.

– Да ладно! Тебе спасибо.

Пипетка засунул руку в карман джинсов.

– Не забудь сегодня. – Он отдал Зиро флаер.

– Я приду, – пообещал Зиро.

На флаере был изображен, в векторе, вампир за вертушками. Подпись гласила: «Только сегодня! Адский микс от Hellblender! Ночь тотального техноготического угара! feat. Mindbending Tomatoes & Can Cancel Cancer. 9 мая, 00.00, «Битый Кластер».

Jammin. Михалыч рассказывал, что эта песня Боба Марли была их любимой в то время. В то время Михалыч сидел на Игле, служил в радиоразведке. Они там глушили частоты, очищали эфир от капиталистической скверны. С музыки все и началось. Большой фанат западного рока, Михалыч с сослуживцами записывал западную музыку с радиотрансляций, потом эти воркуйские бутлеги расходились по всему Союзу. Так Михалыч пристрастился к торговле данными. Сейчас он владел одним из самых больших в В8 заводов по производству левых дисков. Михалыч хвастался, что каждый третий пиратский диск в бывшем СССР был отлит на его заводе. В В8 ему многие поставляли данные, в том числе и Зиро.

Завод Михалыча был в другом конце города, в научном секторе, чтобы туда добраться, надо было сделать пару пересадок. На одной из них погода неожиданно слетела с нарезки, и циклоны схлестнулись в схватке. Небо потемнело, налетел холодный арктический ветер, он поднимал тучи мошкары с болота и разбивал о город. Зиро спрятался от непогоды в забегаловке неподалеку. Заведение называлась «Джексон & веник», внутри оно было украшено комиксами в лубочном стиле, изображавшими в былинном ключе историю знаменитой поправки конгресса США, запрещающей поставлять красным высокие технологии. Соответственно и меню заведения было национально-русское, и Зиро, нагуляв себе аппетит, отобедал борщом боярским, драниками сметанными, пельменями сибирскими, наблюдая через окно за разгулом стихии. Небо затянуло тяжелыми, синими до черноты тучами, и разразилась яростная гроза. Зиро пил чай с блинами и смотрел, как шикарные молнии раз за разом лупят в Иголку, в самое ее острие – никто в городе в дополнительных громоотводах не нуждался. К этому зрелищу невозможно было привыкнуть, оно всегда ошеломляло и пугало, как в первый раз. Каждый раз, когда молния вонзалась в башню, Зиро думал – все, это – последний удар, сейчас она упадет, не выдержит гнева Неба. Но Игле все было нипочем, дуре этой бетонной, только снег в агментах, кратковременные сбои связи, шок от удара. Дождь мгновенно разогнался до тропического ливня, словно Господь Бог спустил воду в небесном унитазе. По улицам растеклись реки воды, казалось, еще немного такого дождя, и болото выльется из берегов и сожрет, наконец, город, но дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Подул сильный южный ветер, он разогнал северные тучи, и небо прояснилось. Весь катаклизм не занял и получаса. Глобальное потепление, мать его. Климатический шаффл.