Нулевой километр - стр. 3
– И не надоело тебе отца дразнить?! – широко улыбнулась она.
– Даже не думал! Вот окончишь школу – так сразу на тебе и женюсь.
– Смотри, чтобы я ранше тебе женилку не оторвал! – пригрозил тот самый мужской голос с акцентом.
Семен и Мариам проказливо переглянулись.
– Это моя одноклассница, – пояснил Семен, когда они с Дуней отошли от бара. – И младшая дочь Рубена. – Ткнул пальцем в кричащую вывеску «У Рубена». Оказывается, именно так называлось кафе. Залипнув на этой самой вывеске, Дуня не сразу заметила кое-что другое. Собственно, то, ради чего Семен ее сюда и привел. Бескрайнее синее море, уходящее за горизонт. Так вышло, что из-за причудливого гористого рельефа береговой линии боковая терраса кафе, которая из центрального зала толком даже не была видна, будто нависала над другими забегаловками, сувенирными лавками и детскими аттракционами. И с нее открывался тот самый изумительный вид. Дуня подошла к заборчику, сделанному из ярко-красного уродливого профлиста, обхватила край пальцами и подставила горящие щеки легкому бризу.
Всем своим хрупким телом, каждой косточкой, каждой жилой Дуня чувствовала, что он стоит за спиной. Так остро. Почти невыносимо.
– Значит, ты тоже учишься в школе? – просипела она, понимая, что молчание уж слишком затянулось.
– Скорее мучаюсь. Но, слава богу, остался последний год.
– А в какой школе? Случайно не в двадцать четвертой? – выпалила Дуня, по-детски скрестив пальцы за спиной.
– Ага. В ней. Значит, ты тоже?
– Да! – такое короткое слово, а ее голос сорвался, выдавая волнение.
– Что, и в какой класс попадешь, знаешь?
– Нет. Еще нет. Я только документы привезла. Ой! Моя сумочка… – опомнилась Дуня. – Я забыла ее на баре.
– Это ты зря. Пойдем.
Он взял ее за руку и повел вверх по ступеням, под аркой, увитой диким виноградом, которая казалась дышащим живым существом из-за гудящих где-то там, среди сочной зеленой листвы, пчел.
– Мариам, ты не видела Дуниной сумочки?
– Нет, – покачала головой Мариам. – А на стуле нет?
– Нет.
– Может, завалилась за барную стойку?
Со все нарастающим волнением Дуня следила за тем, как Семен наклонился, пошарил рукой в образовавшейся нише…
– Твою ж в бога душу мать! И пяти минут не прошло. Вот уроды, – выругался он неожиданно зло и даже пнул табурет. Тот издал странный звук, будто тоже был живым, и ему сделалось больно. – Что в сумке-то было? – резанул взглядом.
– Все. – Дуня спрятала лицо в ладонях. – Все мои документы, выписки об успеваемости. Переведенные и нотариально заверенные. Паспорт… Оба.
– Оба?
– Ну, да. Внутренний и загран. А в нем… Черт! В нем же все визы. Ой, мамочки. Отец меня точно прибьет.
– Что здэс слючилось?
– У рыжей сперли сумку, вот что! – рявкнул Семен на ни в чем не виноватого в общем-то Рубена. То, что к ним вышел сам хозяин кафе, Дуня поняла сразу. Несмотря на все то отчаяние, что захватывало ее все сильней. И это «рыжая»… И ощутила ярость в голосе Семена, совершенно несоизмеримую с тем, что произошло, и абсолютно ей непонятную.
– Ты ничего падазрителного не видэла? – обратился Рубен к дочери.
– Нет. Здесь как раз народу набежало. Вот кто-то и спер под шумок. Эй, Дуня, кажется? Да ты не расстраивайся так. Сядь, вот, выпей водички…
– И марожэное! Хочешь? За счет заведения, – забеспокоился Рубен.