Нравы Мальмезонского дворца - стр. 34
Наполеон, пересекающий Альпы. Художник Жак Луи Давид. Из собрания Мальмезона
Каждый раз, когда Первому консулу удавалось урвать минуту от государственных дел, он спешил и Мальмезон. Вечер каждого последнего дня десятидневной недели был временем надежд и радости в замке. Госпожа Бонапарт посылала домашних в конном порядке и пешком, чтобы те встретили ее мужа. Очень часто на встречу с ним она отправлялась сама, в сопровождении дочери и друзей. Когда я был свободен от своих обязанностей, то выходил в одиночку, чтобы встретить его; ибо у всех нас было к Первому консулу одно и то же чувство большой привязанности и мы тревожились и беспокоились за него. И столь велики были неприязнь и дерзость его врагов, что дорога, хотя и короткая, между Парижем и Мальмезоном просто кишела опасностями и ловушками. Мы знали, что много раз его враги планировали похитить его на этой дороге и что подобные попытки могли быть возобновлены. Наиболее опасным местом был карьер у Нантерра, о котором я уже рассказывал: поэтому то место было тщательно изучено и охранялось каждый раз, когда Первому консулу приходилось проезжать мимо него. Наконец, впадины у карьера были засыпаны землей и дорога исправлена.
Первый консул был благодарен нам за нашу привязанность, хотя он сам, казалось, никогда не испытывал чувства страха или тревоги. Очень часто он в мягкой форме подсмеивался над нашим беспокойством и с серьезным видом рассказывал Жозефине о том, как ему с большим трудом удалось спастись по дороге домой, как зловещие личности множество раз попадались ему на пути, а один был столь дерзок, что даже стал целиться в него, и т. д. И когда он видел Жозефину действительно испуганной, то разражался смехом, ласково трепал ее по щеке или целовал в щеку и шею, говоря при этом: „Не бойся, маленький гусенок, они не посмеют мне что-либо сделать”».
Конечно, по нынешним меркам, все эти меры безопасности в виде собак или засыпанных карьеров выглядят просто смехотворно. В этом смысле слова Гектора Флейшмана о «простоте и даже беспечности, царившей в Мальмезоне», выглядят абсолютно верными, а утверждение Констана Вери о том, что Наполеон «никогда не испытывал чувства страха или тревоги», – удивительным. Фактически можно, наверное, говорить о том, что уберегли Наполеона в то время лишь непрофессионализм и даже некоторая наивность подсылавшихся для его устранения людей.
Глава седьмая. Сын Гортензии де Богарне
Говоря о Мальмезоне, невозможно не затронуть историю Гортензии де Богарне, дочери Жозефины от первого брака.
Гортензия де Богарне. Художник Анн Луи Жироде-Труасон
Камердинер Наполеона Констан Вери пишет:
«Мадемуазель Гортензия никогда не покидала свою мать, и они до самозабвения были преданы друг другу. Они часто совершали конные прогулки в окрестностях замка. Однажды, когда конная кавалькада возвращалась во внутренний двор Мальмезона, лошадь, на которой восседала Гортензия, неожиданно чего-то испугалась и понеслась. Гортензия была искусной и очень энергичной наездницей, поэтому в создавшейся ситуации она попыталась спрыгнуть с лошади на придорожную траву; но тесьма, которая скрепляла под ее ногой низ юбки для верховой езды, помешала ей быстро освободиться от лошади. В результате лошадь сбросила ее и протащила несколько метров. К счастью, мужчины, участники кавалькады, увидели, как Гортензия свалилась, и спрыгнули со своих коней как раз вовремя, чтобы спасти ее; благодаря исключительно счастливому случаю она не получила даже царапин и первой стала смеяться по поводу случившегося».