Нож сновидений - стр. 99
Златовласое, вечно улыбающееся зомара, в летящей белой блузе и обтягивающих бриджах, изящно поклонилось и предложило Аран’гар взять с серебряного подноса бокал вина. Прекрасные и грациозные андрогины – внешне их можно было счесть людьми, если бы не безжизненные черные глаза, – были не самым удачным творением Агинора. Но в Эпоху, когда Моридин носил имя Ишамаэль, – теперь у нее исчезли всякие сомнения по поводу его личности, – он доверял этим существам больше, чем людям, даже несмотря на то что во многих других вопросах они оказывались бесполезными. Где-нибудь он прячет целый стасис-бокс этих существ. У него их множество, но он редко их показывает. Еще десять зомара ждали распоряжений. Даже стоя на месте, эти создания были воплощением грации. Значит, их хозяин считает эту встречу очень важной.
Взяв бокал, Аран’гар жестом отправила зомара прочь, хотя оно само уже повернулось к ней спиной. Она ненавидела способность этих существ читать мысли. Хорошо, что оно не может никому сообщить то, что узнало. Воспоминания о том, что не было приказом, стиралось из их сознания через несколько минут. Даже Агинору хватило ума до этого додуматься. Появится ли он сегодня? Осан’гар пропустил все собрания с тех пор, как он потерпел крах в Шадар Логот. Вопрос в том, находится ли он среди мертвых или тайно направляется к Великому Повелителю? В обоих случаях его отсутствие открывает восхитительные возможности, но одновременно таит в себе опасности. А ведь именно опасность в последнее время не выходит у нее из головы.
Небрежной походкой она направилась к Грендаль.
– Как ты думаешь, Грендаль, кто прибыл сюда первым? Поглоти меня Тень, антуражик он учинил здесь угнетающий.
Ланфир, например, любила, чтобы собрания проходили в объятиях бесконечной ночи, но сейчас обстановка была даже хуже. Прямо как на кладбище.
Грендаль тонко улыбнулась уголком губ. Хотя понятие «тонкий» едва ли было применимо к этим губам. Роскошь – вот определение для всей Грендаль. Роскошь, зрелость и красота – все это не скрывала даже серая дымка ее платья из стрейта. Возможно, конечно, ей не стоило носить столько колец, а следовало бы ограничиться одним, усыпанным драгоценными камнями. Диадема, усеянная рубинами, тоже выглядела излишеством в ее золотистых, словно лучи солнца, волосах. Изумрудное ожерелье, которое досталось Аран’гар от Деланы, напротив, удивительно гармонировало с ее собственным платьем из зеленого шелкового атласа. Изумруды были настоящими, а все эти шелка, конечно же, являлись порождением Мира Снов. Даже если бы их можно было сохранить в реальном мире, она привлекла бы к себе слишком много внимания, разгуливая в таком низком декольте. Юбку украшал высокий разрез, который открывал взорам стройное бедро Аран’гар. Ее ноги красивее, чем у Грендаль. Она даже подумывала о двух разрезах. Быть может, ее возможности здесь все же поменьше, чем у некоторых, – например, она не могла обнаружить сны Эгвейн, если девушка не оказывалась в непосредственной близости, но создать желаемый наряд в ее силах. Ей нравилось, когда ее телом восхищались, тем более что чем больше она выставляет себя напоказ, тем меньше ее воспринимают всерьез.
– Первой прибыла я, – ответила Грендаль, слегка нахмурившись, и посмотрела на вино в бокале. – Я люблю вспоминать о Садах.