Нойды. Красный браслет - стр. 37
– И я могла бы… мне бы позволили… ты разрешил бы мне вернуться к моим настоящим родителям?
Павел к тому времени снова залип в телефоне, получая и подтверждая какие-то инструкции. Раздраженно дернул плечами:
– Виктория, ты почти взрослая девица и вольна распоряжаться собой. Держать тебя насильно никто не собирается – себе дороже. Скажу больше: когда все первенцы поступят в распоряжение Прайда, было бы даже, хм, гуманнее, что ли, чтобы эти бедолаги, твои родители, получили назад хоть одну дочку, тем более давно им обещанную. Но и заставлять тебя вернуться к ним я лично не планирую. Мне твое общество не в тягость. Пусть это будет целиком твой выбор.
– Но это же… – выдавила девочка и не смогла продолжать. Ее замутило, хотя никогда прежде не укачивало в дороге.
– Хочешь сказать, что выбор тут очевиден? Не знаю, не знаю. Конечно, Фомины, как я уже говорил, не последние бедняки, но с твоими, милочка, запросами жить в обычной городской квартире, ходить в среднестатистическую школу, готовиться к весьма серенькой взрослой жизни…
– Зато там не будет Кира, – буркнула Вика.
– Ну, в большом мире тебе встретятся уроды и похуже. А вот уровень защиты от них куда ниже. И мы не знаем, будет вообще Кир или нет, после случившегося-то, – понизив голос, на ухо ей произнес Павел.
– Ты считаешь, он погиб? – еще больше испугалась девочка. Ну да, она всей душой ненавидела младшего Прайда, но такое…
– Откуда ж мне знать! По крайней мере, искать его Хозяин будет до последнего. Хозяин не любит, когда у него что-то или кто-то уплывает из рук. А что до тебя, Виктория, то осмотри пока родной городок, прикинь, что да как. Конечно, из салона машины – одна из первенцев, возможно, там еще рыщет. Не то чтобы я торопил тебя с решением, но коль представился такой случай…
– То есть я могу остаться с тобой? – спросила она почти с облегчением. – И все будет как прежде?
– Ну ясное дело! – Павел потрепал ее по волосам не глядя. – Сказал же уже! Будешь пользоваться прежними благами, не сомневайся. А теперь, милая, посиди тихонько, послушай музычку, что ли. Твой папка позвонить кой-кому должен.
Виктория послушно притихла, благодарно покатала на языке привычное слово «папка». Она просто выкинет этот день из памяти и станет жить как прежде.
Ребята в печальном безмолвии спускались друг за другом по лестнице в доме Фоминых, забыв даже про лифт. Таня брела позади всех, но вдруг застыла на месте и навалилась грудью на перила.
– Что? – ринулся к ней Владимир, в пару прыжков преодолев целый пролет. – Сердце?
– Ничего такого, я в порядке, – пробормотала девочка. – Но мне очень страшно.
– Из-за Вики? – нахмурился брат. – Но это же просто простуда. Ты тоже часто болела.
– Да, мне рассказывали, что я пару раз едва не умерла на операционном столе еще до того, как меня удочерили. Я помню себя перед операциями, хотя забыла, сколько их было. Но мне тогда не было страшно, я вообще не думала о смерти. А вот если бы я знала, что вместе с моей прервется жизнь еще четырех человек, – вообразить не могу, каково это. Рядом с нашей Викторией никто не может умереть, но на нее саму это не распространяется. И у нее точно не простуда.
– Таньк, да ладно тебе, – вмешался Маго, хоть и сам был непривычно мрачен. – Вичкин отец – доктор, он знает, что нужно делать. Не придумывай лишнего.