Нойды. Красный браслет - стр. 17
– Ну как нога? – спросил негромко.
Голос его, густой и низкий, чем-то походил на гул взлетающего самолета.
– Спасибо, нормально, – вежливо ответил Платон.
– Знаешь, кто я?
– Знаю. Вы хозяин этого дома, господин Прайд.
– Обращайся ко мне так: Виктор Антонович, – ухмыльнулся мужчина. – У нас с тобой впереди долгая и интересная история сотрудничества. Но для начала я должен поинтересоваться, почему не был выполнен мой приказ. Кажется, я четко выразил пожелание, чтобы сегодня же все первенцы оказались в моем доме? Что подало тебе мысль, что распоряжение можно нарушить и не понести за это серьезного наказания?
– Ну, приказ не мог быть выполнен по независящим от нас причинам: не удалось вчера найти последнего, пятого ребенка. Поиски продолжатся с самого утра.
Прайд глянул с убийственным прищуром:
– Хочешь сказать, что исполнили бы мой приказ в точности, если бы вам повезло чуточку больше?
Воронцов решительно и без сомнений мотнул головой:
– Нет. Я доставил бы сюда всех пятерых малышей, а ребятам все равно сказал бы расходиться по домам – они нуждались в отдыхе, и их ждали семьи.
– Вот как. – Теперь в голосе хозяина дома прозвучала явная угроза. – Ты решил, что лучше меня знаешь, в чем они действительно нуждаются? Я думал, ты умнее, Платон Воронцов, и понимаешь, что хвост не стоит рубить по частям из ложного милосердия. Первенцам нет места в мире нормальных людей! Это ясно?
– Я в этом не уверен, – тихо, но твердо проговорил Воронцов. – Мы прежде неплохо справлялись.
– Самонадеянный юнец! Кажется, жизнь среди обычных, пошлых людишек успела плохо повлиять даже на тебя, наделенного гениальными мозгами. Они справлялись! Да, пока вы, юные и невинные деточки, производили приятное впечатление и привлекали на свою сторону защитников. Но проблема в том, что вы не можете не причинять вреда людям! Просто потому, что вы иные. Сколько там уже на вашей коллективной совести смертей, не напомнишь?
Платон не стал отвечать. Сжал зубы, чтобы не задать рвущийся с губ вопрос.
– Наверное, ты сейчас умираешь от желания спросить, кто же из вас наделен даром убивать, причем неосознанно, сам того не желая! – с непонятным торжеством уже не говорил – рычал Прайд. – Вы ведь наверняка много думали об этом! Пока я этого не знаю, и никто не знает. Может, кто-то один, может, это коллективный навык. И ведь вы еще даже не вступили в период полного раскрытия ваших способностей! А сколько невинных тогда погибнет, ай-ай-ай!
Он вскочил так молниеносно, что кресло, отлетев, качнулось на задних ножках и брякнулось на спинку. Хозяин бесшумно заходил туда и сюда вдоль каталки, давая время собеседнику все осмыслить, и замер, когда дождался-таки краткого ответа от Воронцова:
– Вы лжете, Виктор Антонович.
– Что? – Звериный рев сотряс воздух. – Что это за разговоры такие?!
– Я уверен, что вы знаете, кто из нас способен убивать, – вежливо пояснил свои слова Платон. – Иначе не пришли бы сюда среди ночи, не рискнули кричать на меня. В первый раз люди погибли только потому, что наблюдали за нами издали.
Виктор Антонович застыл посреди комнаты, покачался на пятках – и вдруг расхохотался. Даже звонко стукнул себя ладонью по лбу:
– Ладно, беру свои слова обратно: ты умен! Лучше расскажи, как ты ухитряешься делать вид, что не напуган. Ведь храбрость – конек другого члена вашей компании, не так ли?