Нойды. Красный браслет - стр. 12
Машина сильно вильнула и едва не выехала на тротуар. Теперь Милич поспешно ее выравнивал, спрашивая себя, не потерял ли он сознание на долю секунды.
– Нашли что обсуждать, когда человек за рулем, – подметил сзади непривычно сердитый Маго.
– Да просто я должен был узнать об этом раньше! – заорал Владимир. Правда, шепотом заорал, не хотел снова пугать ребенка. – А не получать информацию по крупицам! Я имею право!
– Да имеешь, конечно. Но что бы это изменило? Ты бы с ума сходил. А сделать все равно ничегошеньки нельзя.
Некоторое время ехали в тяжелой, давящей тишине.
– Знаешь, я иногда спрашивал себя: а что для меня самое страшное? – медленно проговорил Володя, когда машина уже остановилась под окнами Эллы, на том же самом месте, где и пять часов назад. Будь посветлее, и кровавый след на асфальте можно было бы разглядеть. – А теперь понял – беспомощность. Самое страшное и унизительное для мужчины – это услышать, что он не в силах защитить свою сестру и… других дорогих ему людей. А если я могу? Могу вопреки всему, именно потому, что они дорогие?
– Володь, ну прости! – поскорее повинилась Злата.
– При чем тут твое «прости»? Ты лучше скажи, веришь мне или нет?
Девушка еще больше съежилась на сиденье.
– Верю, конечно же. Но и ты пойми: мы – не обычные люди, попавшие в передрягу. Мы созданы для работы на того, кто за нас заплатил. Конечно, нам этого совсем не хочется, но ведь убежать и спрятаться все равно не получится. Нам придется хотя бы узнать, чего от нас ждут, а там уж принять решение. И если завтра нам прикажут всем присоединиться к Платону, мы соберем вещички и отправимся туда. А иначе никак. И мы стараемся по возможности никого больше в эту историю не втягивать, только у нас плохо получается.
– Знаешь, что хуже всего? Хуже даже того, о чем я уже сказал? – прорычал Милич. – Когда люди думают, что главная их задача – оградить близких от проблем и боли.
– А разве не так?
– Сперва неплохо бы спросить у этих близких, что́ для них – самая большая боль! И я бы тебе сказал: не быть до конца с тем, кого любишь! Что мне останется, если исчезнет Танька, исчезнешь ты? Да в сто раз легче знать все риски и делать все, что в моих силах. И плевать мне на опасность! Даже погибнуть не так плохо, как потерять вас!
Он замолчал, тяжело переводя дыхание.
Маго не преминул воспользоваться паузой в разговоре и вставил:
– Да, влип ты, Вовк. Угораздило тебя влюбиться в одного из нас, и это плюс к Таньке.
– Маго! – ахнула девушка.
– А что, все давно в курсе!
– Маго, сходи, пожалуйста, к Элле и разведай обстановку, – обманчиво ласковым голосом попросила Злата. – Я ей звонила, но ты проверь, правильно ли она все поняла, готова ли к такому риску.
– Понял!
Засидевшийся мальчик пробкой вылетел из машины.
Девушка от смущения едва переводила дух. Потом тревожно произнесла:
– Володя, ты только не подумай, что мы об этом говорили, как-то обсуждали. Просто нашему Маго законы не писаны…
– Да плевать, обсуждали вы или нет! – горячился Милич, отнюдь не испытавший неловкости. – Пусть хоть по телевизору передадут, не жалко. Важно, что ты сама об этом думаешь, а, Злат? Но если не хочешь говорить, то молчи, соврать-то все равно не сможешь.
– Почему не хочу? Я просто не знаю… не умею о таком. Ты мне очень близок, Володя. Будто не Таня, а я с тобой всю жизнь рядом прожила. Но ты прав: я так боюсь за тебя, за Эллу, за всех, кто нам помогает, что даже в мыслях пытаюсь держать вас на расстоянии, не мечтать, не надеяться. Я ни одно чувство не называю его настоящим именем, потому что так мне легче. А иначе сразу приходит страх. Понимаешь?