Нойды. Черный вензель - стр. 24
– Вон наш дом, за забором. Только я не могу туда войти.
– Так сильно волнуешься? – посочувствовал Маго.
– Не в этом дело. Раз я отсюда сбежала, мне нет пути назад. Таков уж закон у цыган. Нужно как-то вызвать сюда маму, только чтобы никто этого не заметил… в смысле, отец или братья.
– Я пойду! – тут же вызвался Угушев.
Девушка едва успела поймать его за капюшон толстовки.
– Тебе нельзя, это вызовет подозрения. Вот если бы ты… – Она нерешительно глянула на Таню. – Ты могла бы сказать, что пришла из русской части поселка и хочешь погадать. Мама сама не гадает, но наверняка предложит отвести тебя к бабушке, а идти к ней как раз мимо нас.
– Конечно, уже иду! – воскликнула Милич, одновременно обмирая от страха перед неизведанным и от радости, что может быть полезна.
Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, пока подруга давала ей последние наставления, а потом бросилась к дому.
Крутая лестница вела на просторное крыльцо, дверь в сени была приоткрыта. Таня остановилась, принюхалась и безошибочно определила, где здесь кухня. В недрах дома на полную громкость орал телевизор, стучали ложки – похоже, семья собралась за обедом.
На кухне у плиты возилась с кастрюльками какая-то девочка с толстыми косами ниже спины, в красном платке, хрупкая и на голову ниже Тани.
– Прости, можно тебя спросить… – тихо начала Милич.
Та обернулась, и Таня поняла, что ошиблась: перед ней стояла взрослая женщина, просто миниатюрная. На гостью она смотрела спокойными глазами, да и чего бояться, если совсем рядом обедала ее большая семья, – из кухни в столовую вела круглая арка, и Таня видела край стола, заставленного блюдами, и спину плотного мужчины в красной рубашке.
– Тебе чего, милая? – тихим голосом спросила ее Мирела, и Тане почудилась в ее вопросе робкая надежда.
– Я погадать, вы можете?..
– А, вот что. – Женщина как-то сникла, повернулась к Тане боком и снова стала шуровать поварешкой в кастрюле. – Тогда погоди немного, я тебя отведу к матери мужа, она знатная гадалка. Подождешь?
– Ага.
Мирела, больше не обращая на гостью внимания, несколько раз сходила в столовую, отнесла туда два больших подноса с чайными принадлежностями и сладостями. В последний раз вернулась уже в наброшенной на плечи меховой безрукавке.
– Ну, пойдем, что ли.
Они пересекли чисто убранный двор и прошли вдоль забора. Напротив проулка Таня остановилась и сказала:
– Нам сюда.
Мирела повернула к ней удивленное лицо, а потом тихо ахнула, взметнула тонкие руки: к ней уже неслась Злата. Мать и дочь сжали друг друга в объятиях, Платон и Таня на всякий случай загородили ход в проулок.
– Девочка моя! – задыхаясь, едва сумела выговорить Мирела. – Я боялась, что никогда не увижу тебя, что ты попала в беду! Я ведь отыскала Аннет, потребовала с нее отчет. Она мне призналась во всем, рассказала, как сплавила тебя из дома. Не было ночи, чтобы я не рыдала в подушку от страха и тоски по тебе!
– Больше не плачь, мама, у меня все в полном порядке, – поторопилась заверить ее Злата. И все же она не забывала смотреть полными слез глазами мимо матери, на пыльные тополя вдоль дороги. – Я хожу в хорошую гимназию, в десятый класс. Смотри – форма!
Мирела с удовольствием оглядела ее с ног до головы, поцокала языком:
– Ай, доча моя, какая же ты стала красивая и важная! Как та дама на перроне, помнишь ее? Но кто присматривает за тобой?