Нойды. Черный вензель - стр. 16
Павел тем временем уже запер на щеколду дверь на веранду и выжидающе поблескивал глазами на мальчика – ждал вопросов. И Маго спросил:
– Она по правде ваша дочь?
– Разумеется, только по документам, – прозвучал без промедления ответ. – Я, в общем, и не планировал никогда обзаводиться семейством, но случилась небольшая накладка… Кто мог ожидать, что какой-то зубодер в зачуханной клинике заметит сходство бесхозного найденыша со своей обожаемой дочуркой? Пришлось исправлять дело. Но я, впрочем, ни о чем не сожалею. Привык к ней. Да и она считает меня родным папочкой.
– А как же Фомины?
– А что Фомины? Забавно наблюдать, как они растят родную дочь, а думают, что делят квартиру с жутким монстром. И все ради того, чтобы однажды вернуть это сокровище, куда менее одаренное и прилежное, чем ее сестра. Разве что рисование ей удается.
– Но она… – Маго не договорил, мотнул сердито головой, откидывая с глаз челку.
Он вдруг понял, что боится – он, и боится, вот это да! – услышать ответ на недосказанный вопрос. Маго собирался спросить, вернется ли девчонка когда-нибудь к родителям. Но подумал: а вдруг для этого должна исчезнуть другая, настоящая Вика, его друг, почти сестра?
– Ладно, с ней я понял, а что насчет меня? – на лету изменил он вопрос.
Павел глянул на него вроде даже с уважением, поманил пальцем к себе, а потом сделал приглашающий жест в сторону своего стола. Угушев удобно устроился в офисном кресле, и перед глазами у него оказался дремлющий монитор. Хозяин одобрительно улыбнулся – разбуди, мол. Маго тронул мышку и впился взглядом в экран.
Там, на берегу залива или озера, позировал перед камерой… он сам. Нет, не он, конечно. Магомет не носил кудри до плеч, да и дальше Питера никогда не бывал в сознательном возрасте. На его двойнике были только шорты и майка, но сразу стало понятно, что у пацана есть все, о чем только можно мечтать. Держался он надменно, и Маго слегка скривился. Потом оценил обстановку: позировал пацан на фоне красно-белой яхты с непонятным словом на борту. На противоположном берегу за золотой линией пляжа и лазоревой – залива был виден город, незнакомый, бескрайний и прекрасный.
– Ну как? – вкрадчиво поинтересовался Павел
– Надутый какой-то, – поморщился мальчик. – Зато видно, что не фотомонтаж. Скинете мне?
Хозяин, улыбаясь от уха до уха, отрицательно мотнул головой.
– У меня, что же, и мать есть? – отрываясь от экрана, спросил Маго. – Биологическая, – добавил торопливо, испугавшись предать таким вопросом свою маму Танзилю.
Павел не то усмехнулся, не то фыркнул. Потом взгляд его задержался на мальчике, который даже после двойного потрясения удивительно владел собой, и какое-то чувство, смахивающее на сострадание, стерло улыбку с его узких губ.
– Парень, ты особо роток-то не разевай. В каком-то смысле она есть, но тебя не рожала, и не факт, что заинтересовалась бы тобой, таким смелым и симпатичным. Отец знает о твоем существовании уже лет десять, и то любопытства не проявлял, пока не увидел случайно на днях в интернете твою геройскую физиономию.
– А, это та статейка в газете, – помрачнел Угушев.
Уже наутро после взрыва в гимназии в местной городской газете появилась статья на разворот с фотографией закопченного Маго, выводящего за руку из школьных дверей кого-то из училок младших классов. Понятно, что на маму и абику статья произвела сильное впечатление, – а он-то уже почти убедил их, что всего лишь стоял и смотрел на пожар. Интересно, что испытал его генетический отец, прочитав статью? Испугался? Сравнил Маго с этим пацаном на снимке? Если да, то в чью пользу?