Нойды. Белая радуга - стр. 20
– Это моя вина, – упрямо напомнил Кинебомба. – Мы хотели прикрыть все места, где хотя бы гипотетически мог появиться этот чертов извращенец. Народу нагнали много, но все равно меньше, чем рассчитывали. Пришлось брать кое-кого из тех, кто дежурил в ночь на четверг. Я даже хотел тебя вызвонить, но потом закрутился как-то… а этот Рахманов и виду не подал, что отдежурил уже. Я подумал, что его в первый раз по возрасту не допустили, но он все же охранник, в безопасном местечке поторчать для виду вполне может. Ну я и дал ему, как тогда казалось, самое бесперспективное место – пруд у развалин адмиралтейства. Там ведь город совсем рядом, а всех детей находили в противоположной части парка и полагали, что этот тип со стороны леса приходит. А в пять утра в штаб по рации передали с поста у центрального входа: слышали короткий крик и затем странные звуки, вроде как клекот. Мы немедленно с самим товарищем генералом рванули туда, от дворца, сам знаешь, это близко. Старались шума не поднимать, просто глянуть, что да как, ведь проникновения в парк не было зафиксировано. Так что короткими перебежками… а потом увидели этого старика, он на пешеходной дорожке лежал…
Антон закрыл глаза и помотал головой, словно гоня жутковатые видения.
– Его убили?
– Нет, он целехонек был, никаких ран. Тогда еще живой. Мы сразу вызвали скорую. А он белый совсем был и все хрипел, будто сказать что-то порывался. Врачи через пару минут примчались, по периметру парка кареты скорых на всякий случай дежурили. Но сделать ничего уже не смогли – не довезли даже до больницы. Он и им все хотел о чем-то рассказать, все пытался… Он видел его, понимаешь?! Может, даже пытался остановить, а сердце не выдержало! Чертоплясие!
– Откуда знаешь, что там был тот гад?
Эдик аж на месте подпрыгнул и едва не приземлился на лапу Плевако. Пес посмотрел на него со смиренной укоризной в старческих, с розовыми прожилками глазах.
– Так ведь ребенка мы нашли почти сразу же. Девочка примерно лет трех. За ней, кстати, еще побегать пришлось, пряталась за колоннами и едва не ушла от нас кустами. Мы отыскали то место у Адмиралтейского пруда, где ее скинули в воду, там брызги остались на траве и камнях. Это примерно в десяти шагах от того места, где находился Рахманов. Товарищ генерал предположил, что он оттуда прекрасно видел маньяка, ночь светлая была и тумана не наблюдалось. Возможно, охранник выскочил из своего укрытия, чтобы помочь девочке, но ощутил, что с ним дело плохо, пошел к ограде, упал, позвал на помощь.
– Но как же никто не увидел того, кто девочку принес? – недоумевал Редкий.
– Вот это самое странное. С проспекта он проникнуть не мог, там все как на ладони. Получается, шел с ней через весь парк, что тоже нереально. У нас же все было схвачено! – Не сдержавшись, Антон саданул себе кулаком по лбу, потом еще и еще раз. Пес жалобно заскулил, словно молил хозяина пощадить себя. – На каждом мостике – а он хоть один точно должен был перейти – камеры и специальные штуки типа фотофиниша. На пешеходных дорожках – тоже. Мы бы получили сигнал, пересеки их кто.
– Вы обмозговывали вариант насчет собаки? – спросил Эдуард. – Ну или другого большого животного, специально обученного?
– Да, мы с Никитой Сергеевичем о нем говорили, прикидывали, могло быть или нет. На детях не обнаружили следов, как если бы собака тащила их, да такое и возможно только с маленькими. Не с Понедельником и не с последней девочкой, крепышкой. Однако товарищ генерал предположил, что к шее животного могло быть подвязано что-то вроде платка или полотенца…