Ноябрь в Париже - стр. 2

Рядом на стене висела единственная сохранившаяся свадебная фотография отца и матери Адели. Родители настолько были поглощены работой, что их маленькая дочь частенько оставалась с дедушкой и называла его не иначе, как Эрнст, который и оказал существенное влияние на ментальность внучки, привив ей любовь к естественным наукам.

Ещё недавно Адель жила в отдаленном спальном районе, в пятиэтажном доме, постройки хрущевских времен. Весь интерьер её прежнего жилища состоял из длинного темного шкафа, стола и раскладного дивана. Кухонька была на столько крошечной, что в ней не помещался даже холодильник, поэтому в узком пространстве двухметрового коридора, где он, собственно, и находился, можно было протиснуться с трудом. И когда к Адели приходили гости, они толпились в ожидании на лестничной площадке, чтобы по очереди пройти в квартиру. Тем не менее, Адель любила этот уединенный уголок и всеми доступными способами пыталась придать ему уют. Однако, несмотря на её природный дизайнерский талант, а может быть и перешедший к ей по наследству от отца, который много лет проработал архитектором, размеры доставшейся ей от Эрнста «однушки» не позволяли слепить из этой убогой коробки сказочный замок. Единственным предметом роскоши тогда были старинные напольные часы в стиле «Буль» XVIII века, работы французских мастеров. Пожалуй, это все, что осталось у Адель от некогда процветающей семьи французских аристократов.

Жизнь текла своим чередом, сменяя понедельник пятницей, а пятницу понедельником и затягивая Адель в удивительный круговорот событий.

На набережную Москва-реки, где раньше жили её родители, Адель переехала три года назад, похоронив маму, которая до последних дней работала в конструкторском бюро и проектировала орбитальные станции. Двухкомнатная квартира находилась в одном из домов эпохи сталинского неоклассицизма. Комнаты были просторными, потолки высокими, окна большими. На свои скромные сбережения Адель сделала ремонт и была несказанно счастлива от созданного ей в модных тенденциях дизайнерского искусства свободного, дышащего светом пространства.

Удовлетворившись своим внешним видом, слегка взбив волосы руками, Адель надела бордовый шелковый халат и направилась вслед за своей питомицей.

Шанель уже сидела на белом кухонном стуле, стоящем около стола, поглядывая на пустую миску, наклоняя голову вбок и демонстрируя свой изящный профиль.

– Ну, что, дорогая, выпьем по чашечке кофе? – спросила Адель, взяв небольшой металлический кофейник и наполнив его водой.

Шанель переместилась на пол и стала тереться об ноги хозяйки. Открыв дверцу висевшего на стене шкафчика Адель достала ароматный перуанский молотый кофе и засыпала его в кофейник. На полке ниже стоял корм для Шанель. Кошка, зная, что сейчас ей достанется долгожданная еда, встала на задние лапы и обняла передними хозяйку за колени.

Положив корм в миску, Адель поставила кофейник на плиту и включила свой любимый джаз. Послышались звуки известной мелодии «C’est si bon». Пританцовывая Адель подошла к окну и посмотрела с верхнего этажа дома на противоположный берег реки, где располагался парк.

Деревья уже сбросили листву, небо нависало серым, тяжелым куполом, стоял густой туман, но было тепло. Земля ещё не остыла, несмотря на наступивший ноябрь. Испарина поднималась от покрытых облетевшей листвой газонов, а над водой стояла белая полупрозрачная дымка. По набережной бежал пожилой мужчина в спортивном костюме и шапочке, а рядом с ним, весело прыгая из стороны в сторону, скакал рыжий шотландский сеттер.