Новый путь - стр. 10
– Насколько я помню архитектуру таких кораблей, – говорит любимая. – Рубка там, а спасательные капсулы…
– Подожди минутку, – прошу я и возвращаюсь в предыдущее помещение.
М-да, тут можно особо и не рассматривать. Судя по некоторым специфическим признакам, все лежащие мертвы примерно сутки или двое. Пожимая плечами, я возвращаюсь к Светке. Она и сама все понимает по моему лицу, поэтому вздыхает, отправляясь в сторону рубки корабля.
Такие судна, если их можно так назвать, я видел только в музее Потерянных Рас. Потерянные – значит полностью вымершие. Народ Адив встречал подобные корабли-могильники, поэтому есть в них что-то знакомое. Но мы то выглядим людьми, поэтому есть еще одна версия – всех усыпили на время ядерной зимы. При этом тело медленно, но взрослеет, если гибернатор примитивный.
То есть или сейчас XXII- XXIII век и мы в бункере, или же мы на неизвестном корабле и в далекой галактике. Простите Звезды… Светка просто идет вперед, поднимаясь по лестницам. Лифты тут тоже есть, но пользоваться ими я не рискую. Освещение, скорее, аварийное, воздух, правда, есть.
Очередная дверь скрипит, но открывается совсем немного. Светка смотрит на меня, а я только вздыхаю и помогаю отчаянно скрипящему механизму грубой силой. Перед нами открывается центр управления. Черный космос с мириадами сияющих звезд мгновенно отметает одну из версий, а скелеты в креслах управления наводят на совершенно другие мысли. Почему они умерли?
– Вить, – зовет меня Светка. – Смотри, как интересно.
На мерцающей панели мигает надпись. Надпись на русском языке вызывает еще больше вопросов: «Реактор А отключен. Реактор Б перегрет. Необходима эвакуация».
– Это не интересно, – говорю я, тыкая пальцами в сенсорную панель. – Это совсем не интересно, потому что исправных шлюпок тут две, а реактор протянет в таком режиме сутки. Может быть, чуть больше.
– И что будем делать? – деловито интересуется любимая супруга.
– Учитывая, что мы входим в звездную систему, подозрительно напоминающую Солнечную? – отвечаю я вопросом на вопрос.
На большом экране, напоминающем просто остекленение, видна проплывающая мимо и легко узнаваемая планета. Поскольку такого не может быть, ощущение виртуальной реальности усиливается. У меня возникает четкая мысль, что мы сошли с ума и видим картины собственного бреда.
– Идем к Земле, – вздыхает Светка. – Часа через четыре, да?
– Да, где-то так, – киваю я. – Надо попытаться перехватить передачи и выяснить, хотя бы год тут какой.
Смахнув скелет, рассыпавшийся прахом, усаживаюсь в кресло и сажаю туда же Светку. Корабль-переселенец, на котором, по утверждению мозга корабля, было что-то около полумиллиона человек, потерял основные секции в результате столкновения с небесным телом. Эту информацию содержит бортовой журнал. Сейчас живых здесь только двое – мы.
Не самая любимая нами планета растет на глазах. Что нас там ждет, не знает никто, в том числе и мы. Набор спасательной шлюпки нуждается в ревизии, но, по идее, эти корабли предназначены для обеспечения выживания экипажа в абсолютно любых условиях. Насколько я помню, экспонаты музейные. Другое дело, что тем экспонатам бывало и тысячи, если не миллионы лет, а к динозаврам я не хочу.
Пока приближаемся, программирую аварийные маяки. Взывать к «своим» бесполезно, никто не полетит спасать корабль-переселенец. Их отправляли по разным причинам, но всегда по принципу: «запустили и забыли». Поэтому я настраиваю один из зондов на сигналы в стандарте Адив, а второй – на универсальные сигналы бедствия с указанием потенциальной опасности планеты. Все-таки к людям этой планеты и я, и Светка относимся очень сложно.