Новый альбом - стр. 38
Подняв голову, он увидел впереди ворота в ограде дачного посёлка. Рядом стоял охранник – тот самый, что пустил их сюда. Широко расставив ноги, он в упор смотрел на приближающегося Степана, не сдвигаясь с места.
Не доходя несколько метров до ворот, Стёпа остановился и исподлобья взглянул на него. Охранник сохранял всё то же брезгливо-надменное выражение лица.
– Открой дверь, – сквозь зубы процедил Стёпа, пытаясь держать себя в руках.
– А что так грубо? – переспросил охранник, подняв бровь.
Стёпа почувствовал, что начинает терять терпение. Даже этот мелкий клоп, какой-то охранник, сидящий тут в будке, как сторожевая собака, считает, что может говорить с ним, как ему вздумается?
– Я могу открыть и сам. – Стёпа сделал несколько шагов навстречу, продолжая сверлить охранника тяжёлым взглядом.
Тот попятился, и Стёпа с мрачным удовлетворением заметил, что коп по-настоящему испугался. Чёрт, он начинает получать удовольствие от того, что его боятся. Быстро сунув руку в карман, охранник нажал на кнопку пульта, и створки ворот с грохотом поползли в сторону.
Чуть ли не сдвинув охранника в сторону плечом, Стёпа вышел наружу и быстро зашагал прочь от ворот. Где-то через час он остановился, чтобы перевести дух, и посмотрел по сторонам.
Вокруг давно стемнело. Теперь его окружал только лес, а над головой разлилось изрезанное острыми верхушками деревьев звёздное небо с одиноко висящей в стороне луной,. Было прохладно и тихо, лишь лес вокруг вёл свои негромкие ночные разговоры, шелестя ветками и перешёптываясь листвой.
Стёпа остановился, упал на колени и тихо расплакался. Слезы текли по его лицу тяжелыми каплями, падая вниз и исчезая в ночной темноте, будто беззвучно растворяясь в ней. Всё смешалось в этом порыве души – усталость, обида, разбитые надежды, тоска по дому… по настоящей, искренней любви. Словно раздираемый изнутри, Стёпа вскочил на ноги и побежал, практически не разбирая дороги. Он бежал что было сил, перепрыгивая и перешагивая всё, что попадалось ему на пути, потом брёл, остекленевшими глазами глядя себе под ноги, снова бежал…
В свою комнату он ввалился почти под утро – натруженные ноги ныли, одежда вся взмокла от пота, лицо покрывала серая дорожная пыль. До шоссе он дошёл без труда. Потом, слава богу, водитель одной из бесконечных тянущихся в город фур сжалился и подвёз его до кольцевой. А дальше Стёпа снова шёл пешком, пытаясь физической нагрузкой успокоить роящиеся в голове мысли.
Он открыл дверь кухни, прошёл к раковине, умылся холодной водой и сел на стоящую рядом скамью.
Отчаяние придавило его, словно огромная чёрная скала.
Ради чего это всё, думал он, оглядывая стены их унылого жилища. Ради чего такая жизнь? И за что она досталась ему?
Всё без толку. Не получится у него сделать тут ничего хорошего. Ни у него, ни у кого-то другого. Им просто не дадут, да и наплевать всем. Никому не нужно, чтобы небольшая кучка уродов-переростков жила счастливо, не чувствуя себя изгоями и отбросами общества.
Вдруг Стёпин взгляд упал на лежащий возле края стола сложенный лист бумаги. Он поднял его и развернул.
Это была ксерокопия, оставленная Колькой. Стёпа развернул его, и вдруг на коленки вывалился ещё один буклет с большими буквами «YesFuture» на внешней стороне.
Стёпа отложил его, не разворачивая, и снова стал рассматривать вырезанную из газеты статью. Рассматривал чёрно-белые, плохого качества фотографии, читал описания, и чувствовал, как в нём что-то меняется. Что-то очень важное, хоть он и не понимал до конца, что же именно. Что-то менялось в нем навсегда. Может, это был тоже рост?