Новый альбом - стр. 27
– И что, все гиги растут одинаково? – спросила Надя.
– Нет, – ответил Стёпа, взяв тряпку, и начал протирать пыль с полки над рабочим столом. – Есть разные степени отклонения в генах. Это называется индексом роста.
– А какой у тебя индекс роста?
Он бросил на неё короткий, болезненный взгляд, затем отвернулся и сгрёб со стола мятую бумагу и прочий мусор.
– Восемь, – негромко бросил Стёпа, не оборачиваясь.
Максимальный индекс нарушения роста равнялся десяти. Но и восемь означало, что где-то к тридцати годам Стёпа будет примерно в пять раз выше обычного человека. А уж выше Нади, наверное, и вовсе раз в шесть. Это если он вырастет до среднего роста гигов. А если ему суждено стать высоким даже по их меркам – тут и представить трудно, каким он окажется. Одно точно ясно: их с Надей будет разделять пропасть. Она станет для него маленькой и хрупкой куклой, а он для неё – огромным монстром, способным неловким движением руки переломать ей все кости. Что тогда случится с их дружбой?
– Понятно, – сказала она. – Хотя на самом деле ничего не понятно.
Стёпа повернулся, внимательно посмотрел Наде в глаза и пояснил:
– Это значит, что к тридцати я стану таким же, как мой сосед.
В комнате повисла тягостная пауза. Чтобы хоть как-то сбить напряжение, Стёпа начал разбирать разбросанные по столу ручки и карандаши. Несколько штук упало на пол, и Надя, легко спрыгнув с кровати, начала помогать ему.
Стёпа сел на корточки, сравнявшись с ней ростом. Она успела поднять закатившиеся под стол карандаши и сейчас протягивала их ему, глядя прямо в глаза.
– Прости, пожалуйста, если я смущаю тебя, – мягко проговорила она. – Просто мне всё это интересно, я никогда вблизи не сталкивалась с такими, как вы. Нет, ну я, конечно, слышала, что такое бывает, но чтобы вот так… – Она смущённо потупилась.
– Да ничего, – печально улыбнулся Стёпа. – Ты зато общаешься со мной. А большинство людей просто шарахаются в сторону, как от прокажённого, совсем не думая о том, что я точно такой же человек. Просто большой. Но я же в этом не виноват!
– Виноват – в чём? – вдруг спросила Надя, вновь сев на кровать и поджав ноги. – Я вообще не понимаю и не вижу разницы, если честно. Ну допустим, я – маленькая, а ты большой. Какая разница? Я и для своего круга невысокая и хрупкая, а для тебя, наверное, вообще мелкота. Но меня это не особо пугает.
– Таких, как ты, совсем немного, Надь. Поверь мне, – добавил Стёпа.
В памяти вдруг всплыла бабка, оравшая на него в электричке. Как маленькая собачонка, брызгая слюной, она изрыгала проклятия в его адрес, а в глазах – Стёпа хорошо запомнил этот момент – застыла смесь панического страха и ненависти. Зная, что он не сделает ничего в ответ, она изливала на него свою злобу, но боялась при этом до чёртиков – и если бы он просто рявкнул на неё, она бы в ужасе смылась куда подальше. Но – все гиги знают это – позволять себе такого нельзя.
– Знаешь, я много общался с людьми – с обычными людьми – на тему устройства жизни гигов, – сказал Стёпа, с трудом прогнав образ мерзкой бабки из головы. – И в большинстве случаев люди – обычные – ведут себя отвратительно. Никто не хочет делать для нас ничего – даже когда и делать-то ничего не надо. Если бы нам дали землю – которой полно вокруг, да и старых задний, никому не нужных, куча, – мы бы смогли жить нормально. Но людям либо лень, либо жалко сделать хоть что-то. Только в нашем районе пустует около пятнадцати зданий, там ничего не строится и никогда не будет. Но ответ везде один – нет.