Новые эльфы: Новые эльфы. Растущий лес. Море сумерек. Избранный путь (сборник) - стр. 45

– На недельку, до второго… – затянул новую песню бард-самоучка, видимо отчаявшись подобрать достойные рифмы в предыдущей.

– Мих, дай мне рыбу.

Требовательный голос, конвульсивно сжимающаяся рука и горящие глаза черноволосой девушки явно свидетельствовали о том, что использовать ее по назначению, то есть съесть, она не собирается. Кажется, помимо прекрасной фигуры данная эльфийка обладала и тяжелым характером, главной отрицательной чертой которого была вспыльчивость.

– Шура, наши запасы ограниченны, а эти шестиногие проглоты кушать любят много и хорошо. Плюс змейки тоже без пищи сидеть не желают.

– Тогда дай мне еще что-нибудь! – В гневе эльфийка хорошела на глазах, что было видно даже сквозь пыль пустыни. То ли шаману понравился такой ее вид, то ли лень было шевелиться, но действию он предпочел слова и продолжил спор.

– А ничего другого, что можно было бы не бояться потерять, у нас нет.

– Полено возьми!

– Дров у нас тоже немного, – качнув головой и немного подумав, решил Михаэль. – В оазисе уже трети пальм как не бывало, дальше его уродовать нельзя.

– Но присобачить к повозке этот долбаный тент и те тупые оси это вам не помешало!

– Тент нужен, чтобы пассажиры не страдали от солнца, а оси – это наше ноу-хау, чтобы скорпионша могла повозку не только тащить за собой, но и толкать при необходимости впереди себя. Тогда в бою ее будет чуть труднее пристрелить.

– Да чтоб тебя! Найдешь тысячу и одну причину, чтобы не шевелиться лишний раз, лентяй шаманистый! Хватит меня игнорировать!

Кажется, эльфийка привыкла к скандалам и даже находила в них какое-то удовольствие. Красивым девушкам всегда свойственна толика стервозности, и чем они красивее, тем больше яда в их душе. Но вот ее собеседник такими чертами характера явно не обладал.

– Шура, будь паинькой, – тихим голосом попросил Михаэль, – не нервируй меня!

Рык, изданный шаманом, заставил подскочить всех спящих разом, а варан вместе со своей всадницей попытался закопаться в песок.

«Заклятие громкого голоса, плюс умение управлять интонацией, плюс какой-то ну очень дилетантский вариант насылания страха, – сообразил Келеэль. – А что, неплохо получилось, по отдельности – мелочь, а в сумме – вполне рабочая комбинация. Надо бы запомнить и передать в гильдию, авось какому первокурснику пригодится».

Злополучная возница, на которую пришлась основная мощь звукового удара, кувыркнулась с борта повозки и лишь чудом не попала под полозья. То ли остальные спали прямо в броне и с оружием в руках, то ли сумели превзойти свой собственный результат, достигнутый при знакомстве с песчаным скорпионом, но спустя какой-то миг к трем дозорным присоединились еще четверо до зубов вооруженных эльфов. Каким чудом они не порезали друг друга спросонья, ведомо только великим звездам.

– Кто? Где? – машинально спросила Викаэль, отплевываясь от песка и натягивая лук.

– Ты еще «когда?» спроси для полного комплекта. Учебная тревога была, – буркнул шаман и на всякий случай взял лежащий рядом с ним щит.

– А где монстр? – спросил кто-то.

– Какой? – попытался уйти от опасной темы шаман.

– Который ревел. Громко так, прямо как паровоз.

– Перед вами в повозке сидит, – зло бросила Шура, умудрившаяся наконец догнать повозку.

Взгляды разбуженных и очень недовольных этим фактом эльфов скрестились на Михаэле. Ничего хорошего они ему не сулили. В последовавшей за этим короткой стычке шаман был простимулирован на соблюдение тишины, покоя и мира во всем мире, а также посажен на место Шуры. Ну и, конечно, ему пришлось снова создавать сонные чары. Успешной была только каждая третья попытка, из чего Келеэль сделал вывод, что это заклинание раньше не было ему известно и появилось в его арсенале только после прочтения учебника. Некоторое время после этого все было тихо. Процессия медленно двигалась по барханам до тех пор, пока Михаэль снова не применил магию звука.