Новоросс. Секретные гаубицы Петра Великого - стр. 21
Глава 3. От скудости к богатству
– Значит, служить не хочешь?
– Невзгоды не прибавляют здоровья, Ваше Императорское Величество. А для военной службы оно зело потребно. Осмеливаюсь просить об абшиде.
Монаршие усы недовольно топорщатся. На августейшем носу след от очков. Печать усталости на челе. Морщин с прошлой, дотюремной, встречи изрядно прибавилось. Скоро старость, но царям абшида спрашивать не у кого. Исключая Бога.
– В Италию собрался или здесь останешься?
– Как будет угодно Вашему Величеству. Устроенное мною дело без надлежащей заботы погибнет. Было бы жаль.
Петр на секунду задумался. Цапнул ручищей со стола погасшую трубку, сунул в рот холодный чубук, бросил. Тихо, как привидение, возник услужливый юноша и утащил курительный снаряд.
– Завод забирай. Но с условием, чтоб выкупил казенную долю.
– Вопрос в цене и рассрочке. А с торговой компанией что? Одно без другого неприбыточно.
– Коли останешься, твоего у тебя никто отнимать не станет. Даже наоборот: свою треть уступлю. Тысяч за пятьдесят.
– Я слышал, Демидовы за нее пятнадцать предлагают… И этого, по моему разумению, как бы не лишко: что там имущества-то? Полдюжины ветхих галиотов да три избы на Васильевском острове?
– Вы что с Демидычем, сговорились? Глядите у меня!
– Государь, нет нужды сговариваться, чтобы узреть очевидное. У компании оной самое ценное – экспортная привилегия, а до конца ее действия меньше года осталось. Изволит Ваше Императорское Величество продлить сию льготу – цена одна, нет – другая. И еще. Мне была жалована двадцатилетняя монополия на вальцовку железа. Этот указ не исполняется.
Рассказ об уральских поползновениях усугубил недовольство Петра.
– Так ты чего просишь: тагильский стан разорить?
– Зачем? Пусть платят мне с каждого пуда металла, через него пропущенного. Можно натурой, то бишь тем же самым металлом – это ежели вопрос по вывозу благоприятно решится…
– Ладно…
Царь принял у денщика раскуренную трубку, затянулся, выдохнул. Усмехнулся глазами, заметив, как меня перекосило – после болезни я терпеть не мог табачный дым, хотя раньше, случалось, покуривал за компанию во время официальных пьянок.
– Ладно, ступай. Кондиции с Яковом обсудишь. Скажи ему, чтоб составил промеморию: я рассмотрю.
В лице Акинфия Демидова Россия лишилась превосходного дипломата. Этот мужик с плечами молотобойца – плотный, будто сам отлитый из чугуна, – вопреки внешности, очень умен. Он тонко понимает момент, когда следует прекратить безнадежные атаки и встать на путь переговоров. Не успели мы с Брюсом (невзирая на дружбу, жестоко от имени царя торговавшимся) согласовать условия выкупа казенной доли, как что-то почуявший «чугунный принц» объявился в Петербурге. Дальше игра пошла уже втроем. Эфемерные коалиции то с одним, то с другим противником, поиск варианта, способного устроить всех, – прошло недели три, пока согласие было найдено. С Демидовым у меня, при всех противоречиях, общий интерес был: загнать в Европу сколько возможно уральского железа. Как делить выручку от этой коммерции – здесь начинались разногласия. Однако вполне преодолимые. Для пользы дела я даже отказался от роялти за вальцованный металл, в обмен на соглашение о гарантированных поставках оного по твердой цене. Не время мелочиться: прошедшей осенью Вышневолоцкий канал пустили в ход, теперь многолетние запасы полосового железа, мертвым грузом осевшего в верхневолжских городах, стало возможно доставить на Ладогу. Дешево доставить – это важно.