Новогодняя аллергия - стр. 4

– Кажется, кто-то недавно говорил, что поможет… – парирую я и Анька долго смеётся.

– Катарина… – неожиданно серьезно начинает она, – Хочешь, я тебя с кем-нибудь познакомлю? Может уже пора заканчивать, а?

– Мне никто не нужен, Нюта. И у меня уже есть Бублик.

– И вибратор в тумбочке… – Аня вздыхает, но уговаривать меня не собирается.

Она уже не один раз поднимала эту тему, но результат всегда был один и тот же. Пускать кого-то в свой мирок я не собиралась. Для разговоров у меня были Нюта с Мирошей, спала я в обнимку с Бублей, а для экстренных случаев… в верхнем ящике тумбочки лежит мистер Пинкман, который никогда не свалит в неизвестном направлении. Главное, вовремя менять батарейки.

Нютка ещё трижды переспросила действительно ли я приеду сама, я дважды сказала: «Да.», а на третий раз даже поклялась. Мне просто не хотелось участвовать в празднике. Отсижусь в офисе, а потом приеду. Словно и не было этого Нового года.

Кума ржал. Как лошадь. Как обдолбанная лошадь. Поднимал на меня свои глаза, выдыхал: « Сука-а-а…» и снова начинал ржать. Не будь он моим другом… уже давно хрипел бы, выплевывая зубы на ковер… Не будь я идиотом и не согласись на этот дебильный спор… который казался шутейным, но я умудрился его проиграть. И теперь приходится расплачиваться и скрипеть зубами. Своими. Конченый дебил. И я, и Кума со своим желанием.

– Успокоился? – рычу я.

– Изыди! Дэн, дай я тебя сфоткаю!

Кума достает свой телефон, яркая вспышка и в метре от моего лица появляется экран, на котором стоит гипертрофированная Снегурочка под два метра ростом.

– Удали.

– Нет. – Кума снова начинает давиться. – Ты красотка, Дэн. Или правильнее говорить Дэнни?

– Тогда я сам.

Руки уже давно просятся что-нибудь сломать и эта фотография замечательный повод, но Кума буквально на сотую долю секунды быстрее. Там, где только что был его телефон, возникает сложенный несколько раз клочок бумаги.

– Смотри, Дэн. Интересно, а что это у меня такое? – растягивая слова говорит Кума, – А давай вместе прочитаем?

Он разворачивает лист, демонстративно кашляет.

– Я, Кугуров Даниил Владимирович, обязуюсь в случае проигрыша в споре с Кумачовым Максимом Сергеевичем выполнять все его желания, не нарушающие законы РФ, в течение двадцати четырех часов с момента предъявления требований о возврате долга. – Кума разворачивает лист текстом ко мне и спрашивает, – Твоя подпись?

– Моя… – сквозь зубы цежу в ответ.

– Тогда я не понимаю, что это за телодвижения, Дэн? – он плюхается обратно на диван, распахивает полы шубы пошире и сдвигает накладную бороду под подбородок, – Сука… Сварюсь раньше. Но оно того стоит.

– Нормальных желаний у тебя нет…

– Дэн, я ждал этого момента восемь месяцев. И поверь, такое шоу я буду помнить всю жизнь, а вот что-нибудь «нормальное» могу и забыть. – он вскидывает руку, смотрит на часы, достает из кармана крохотный цилиндрик и протягивает мне. – Осталось всего двенадцать часов.

– Что это?

– Губная помада.

– Кума… Ты охренел?

– Крась! И надейся, что это самое худшее из того, что я для тебя сегодня придумал!

– В шесть утра, Кума, я тебе все припомню.

– Пох. К шести утра я буду в таком состоянии, что мне уже будет фиолетово. – Кума хищно улыбается. – За твой счёт. Крась! Или твое слово – пустой звук?

Мои пальцы сжимают помаду, а в голове рисуется шея Кумы. Пару раз провернув крышечку я сорвал ее так, как оторвал бы ему башку.