Новогоднее чудо. Папа под ёлку. - стр. 3
В доме пахнет, как в детстве: пирогами, мандаринами и живой хвоей. Родители всегда предпочитали живую ель искусственной. Мама утверждала, что в ней нет жизни, а значит, и праздник получается ненастоящим.
Мать суетится, когда мы садимся за стол, выставляя на него закуски и салаты. Аппетит приходит мгновенно. Разговор течёт легко и непринуждённо. Мама расспрашивает Алину о её жизни, интересуется, что ей нравится, а папа шутит, подмигивая.
На фоне из телевизора доносится знакомая сцена из "Иван Васильевич меняет профессию". Я невольно улыбаюсь, вспоминая, как в детстве смотрел эту комедию с родителями. На колени запрыгивает кот Стеша, и я машинально начинаю его гладить. Пушистый рыжий друг урчит от удовольствия.
Мама между делом вновь поднимает тему, что предпочла бы отпраздновать Новый год в Москве, а не дома. Мы уже это обсуждали. Отец второго января уже на смене, поэтому такая поездка была бы нерентабельной. Затем мама вдруг произносит:
– Знаешь, Алина, мне очень нравится, как ты заботишься о Павле. Он с тобой стал таким успешным, деловым. Ты единственная, кто действительно его достоин. Теперь моё материнское сердце спокойно.
Её слова, возможно, и не были сказаны со злым умыслом, но они попадают прямо в больную точку. Я чувствую, как внутри что-то сжимается. Мысли о Насте вновь поднимаются на поверхность, и я не могу сдержать эмоций. Резко встаю, приборы звонко ударяются об тарелку. Все взгляды обращаются ко мне.
– Извините, мне нужно выйти, – произношу я, и стараясь избежать дальнейших вопросов, покидаю гостиную.
Глава 3
Настя
На ватных ногах добираюсь до кафешки, которая находится в том же торговом центре, лишь этажом выше. Именно там мы с Машей планировали обсудить план по поездке на Новый год в загородный дом. Ульяша начинает капризничать, ей жарко. Я стягиваю шапочку и приглаживаю её светлые волоски, стараясь успокоить свою маленькую куколку. Наверняка для каждой мамы её ребёнок самый красивый, но Ульяша даже в роддоме была краше всех. Тем не менее, когда дочка начинает морщиться, я понимаю, что скоро меня ждёт апокалипсис вселенского масштаба. Ульяша у меня – будущая певица, не меньше.
– Ульяша, милая, тшшш… сейчас дойдем до кафешки, и я дам тебе твою любимую пюрешку, – шепчу ей, но она лишь фыркает в ответ, сверкая своими большими глазами, полными недовольства.
– Так, маленькая леди, – меняю интонацию на более строгую, – продолжишь в том же духе, нас не пустят в кафе.
На мои слова Ульяша лишь хлопает длинными ресничками. Говорю же, артистка.
Как только мы входим в уютное кафе, в нос ударяет аромат свежей выпечки и корицы. Во рту мгновенно собирается слюна, а живот начинает урчать, предвкушая вкусный обед. Из колонок звучит музыка Рождества, создавая атмосферу тепла и уюта. Улыбка касается моих губ, несмотря на пережитый пару минут шок. Ведь предновогоднее настроение – заразная штука, передающаяся воздушно-капельным путём, вызывая дикое желание поедать мандарины килограммами, запивать игристым, обмениваться подарками, улыбками и добрыми пожеланиями.
– Девчата, могу помочь? – к нам подходит мужчина средних лет с доброй улыбкой и протягивает руки к Ульяше.
– Если вам не трудно, – произношу с сомнением, но понимаю, что от помощи в такой момент отказываться глупо. Мне необходимо снять верхнюю одежду и комбинезон с дочери. – Она просто немного капризничает.