Новогоднее чудо для бывшего - стр. 21
И город стоит.
А если еще и снегопад как сейчас – то всё, труба.
Остаётся молиться, что в клинику нас пустят несмотря ни на что. Карен, вроде договорился.
Чёрт.
Зубы сжимаю, чувствую, как скулы играют.
- Папочка, ты сердишься?
- Нет, Зая, не сержусь. Просто…
В бешенстве! На всех!
И на себя, кстати, в первую очередь.
Потому что только сейчас до меня, долбона доходит, что я не имел права втягивать малышку в эту историю с фотосессией.
Я должен был сразу отвезти её к матери.
Или…
Или отдать Дюжеву.
А сейчас…
Сейчас она сидит на заднем сидении моего танка, в новеньком автокресле, новеньком шикарном пуховичке, новых брючках, сапожках – все подобрано моим стилистом, и девчушка в восторге от того, как выглядит, а я почему-то в диком восторге от того, что смог ей вот так угодить, но…
Да, да, есть одно «но». Я этой девочке – никто. А её мать сходит с ума в больнице не зная, где и с кем её дочь.
Да уж.
Странный день сегодня.
Очень странный.
Двадцать четвертое декабря. Канун католического Рождества.
У нас многие тоже отмечают. Просто, за компанию.
Воскресенье.
Предпоследнее в этом году.
Последнее будет уже тридцать первого.
А там…
Новый год начнётся с понедельника. Кто-то говорит, что это плохо – весь год пахать. Кто-то хорошо – работа принесёт плоды.
Я считаю, что каждый следующий год должен быть лучше предыдущего, иначе, зачем тогда всё это?
Что для себя загадываю на предстоящий год?
Думал о новом проекте. Чтобы всё пошло, полетело. Принесло много бабла. Определённую известность в нужных кругах.
Может из меня получится второй Павел Дуров? Я не против.
А может буду первым Ярославом Морозовым. Тоже не плохо.
Сейчас, в свете последних событий понимаю – пора пересматривать приоритеты.
Малышка Яна Ярославовна затихла.
Смотрю в зеркало заднего вида – кроха спит.
Откинула головушку, ротик приоткрыла.
Славная девчоночка.
Моя.
Если не по крови, то по духу точно. Почему-то чувствую, что я её не оставлю.
Буду с ней поддерживать связь, однозначно.
Надо как-то… как-то так выстроить отношения с её матерью, чтобы она не против была. Ну, если там нет отца, то…
Мысли о матери снова выбивают воздух из легких.
Если это она?
Моя Полина?
Вот. Вот те самые приоритеты, о которых думаю.
Семья. Любимая девушка, женщина. Ребёнок. Дети.
Дом, который хочу построить для них. Чтобы были как за каменой стеной.
Любить хочу. И быть любимым.
Знаю, что с Полиной это было не сложно. Она любила. Она умела отдавать. Не брала почти ничего, а отдать была готова всё. И отдавала.
Мысленно перебираю события прошлого.
Странно как-то всё у нас получилось.
Ну да, я уехал. Мы поругались. Это было.
Но Полинка же отходчивая? Я и не думал, что так рогом упрется.
Только сейчас до меня доходит. Тот аборт она могла сделать не потому, что сама захотела.
Ей деваться было некуда.
Мачеха и отец надавили. А меня не было рядом.
В отчаянии бью по рулю.
Чёрт! Чёрт…
Какой же я…
Так, ладно. Я помню философию моего отца, и моей матери тоже. Любую ошибку можно исправить пока мы живы. Пока жив ты, и тот человек, которого ты обидел – можно попробовать помириться.
И я попробую.
Я обязан это сделать.
Ради неё. Ради себя. Ради будущего.
Если за столько лет во мне не перегорело, значит это что-то значит?
Ехать от торгового центра до клиники всего ничего, несколько километров. Но уже час мы в дороге.