Новое сердце - стр. 29

В то утро пейджер, который мы постоянно носили с собой, завибрировал.

«У нас есть сердце, – сказал доктор Ву, когда я позвонила. – Встретимся в больнице».

Последние шесть часов Клэр отмывали, кололи, обследовали, то есть готовили к операции, чтобы к тому моменту, как в изотермическом контейнере доставят чудесный орган, она смогла сразу попасть в операционную. Наступил момент, которого я ждала и страшилась всю жизнь.

Что, если… Я даже не позволяла себе произнести эти слова.

Я просто взяла Клэр за руку и переплела наши пальцы.

Бумага и ножницы, подумала я. Мы сейчас между молотом и наковальней.

Я посмотрела на веер ее ангельских волос на подушке, на бледно-голубой оттенок кожи – на мою девочку, для которой даже ее худенькое тело казалось непосильной ношей. Иногда, глядя на нее, я видела не ее – мне казалось, она…

– Какая она, по-твоему?

Вздрогнув, я заморгала:

– Кто?

– Девочка. Та, что умерла.

– Клэр, давай не будем об этом говорить.

– Почему? Разве мы не должны все о ней знать, если она будет частью меня?

Я прикоснулась к ее голове:

– Мы не знаем даже, девочка ли это.

– Конечно девочка, – откликнулась Клэр. – Ужасно, если у меня будет сердце мальчика.

– Не думаю, что пригодность оценивают исходя из этого.

– А должны бы, – поежилась она и заерзала в постели, чтобы устроиться повыше. – Думаешь, я стану другой?

Наклонившись, я поцеловала дочь:

– Ты очнешься и останешься все той же девочкой, не желающей прибраться в своей комнате, погулять с Дадли или выключить свет, когда спускаешься вниз.

Так или иначе, я сказала Клэр именно это. Но услышала лишь два первых слова: «Ты очнешься».

В палату вошла медсестра.

– Нам только что сообщили, что началась подготовка донорского органа, – произнесла она. – Скоро мы получим более подробную информацию. Доктор Ву разговаривает по телефону с командой врачей.

После того как она ушла, мы с Клэр сидели в молчании. Вдруг все стало реальным. Хирурги были готовы раскрыть грудь Клэр, остановить ее сердце и пришить новое. Мы обе слышали разъяснения многочисленных врачей по поводу рисков и шансов, мы знали, насколько редко встречаются детские доноры. Клэр вся сжалась, натянула одеяло на нос.

– Если я умру, – сказала она, – как думаешь, я стану святой?

– Ты не умрешь.

– Нет, умру. И ты тоже. Просто со мной это может случиться раньше.

Я с трудом сдерживалась, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Вытерла их краем больничной простыни. Клэр дотронулась кулачком до моих волос, как делала это в раннем детстве.

– Спорим, мне это понравится, – сказала Клэр. – Быть святой.

Она постоянно читала, и в последнее время ее восхищение Жанной д’Арк перенеслось на всех страждущих существ.

– Ты не будешь святой.

– Но ты ведь не знаешь этого наверняка, – возразила Клэр.

– Прежде всего ты не католичка. И, кроме того, все они умерли страшной смертью.

– Это не всегда так. Тебя могут убить, пока ты здоров, и это важно. Святая Мария Горетти была моего возраста, когда сопротивлялась парню, пытавшемуся ее изнасиловать. Она была убита и стала святой.

– Это ужасно, – сказала я.

– Святой Барбаре выкололи глаза. А ты знала, что существует святой покровитель сердечных больных? Иоанн Божий.

– Вопрос в том, откуда ты знаешь, что есть покровитель сердечных больных?

– А то! – ответила Клэр. – Я читала о нем. Это все, что ты разрешаешь мне делать. – Она откинулась на подушки. – Спорим, святой может играть в софтбол.