Новое Простоквашино. Большая книга приключений - стр. 7
Матроскин сначала прищурился, а потом усмехнулся.
– Шарик, если ты мне поможешь, я тебе… селфи-палку подарю!
Шарик обрадовался и стал думать, как Матроскину помочь.
– Так, давай, Шарик, давай… Думай как корова… – подбадривал он сам себя.
Он смотрел по сторонам, как будто подсказки искал, и тут увидел Веру Павловну. В руках у неё был рисунок с улыбающимся солнышком, вокруг которого она нарисовала дождик. Она протянула его Шарику. Он приблизился к картинке, всмотрелся, принюхался и… ничего не понял.
Тогда Тама-Тама взяла рисунок Веры Павловны и перевернула его – нарисованное солнце грустно опустило уголки губ.
Шарик ещё раз посмотрел на картинку. Кажется, до него дошло!
– Может, они это… от непогоды закручинились? Надо их развеселить, и они снова доиться начнут!
Матроскин призадумался, а потом сказал:
– Шарик… Я всегда знал, что ты редкостный балбес. А ты, оказывается, ещё и гений!
Коровам Шарик решил фокусы показывать. В углу коровника он нашёл пустой ящик, в стоге сена – пёструю курицу.
– Приготовьтесь, сейчас будет магия! – сказал Шарик, накрыл птицу коробом и произнес: – Рекс-пекс!
От страха курица упёрлась лапками в стенки, и когда Шарик поднял ящик, под ним никого не оказалось.
– О! – захлопала в ладоши Вера Павловна.
Шарик даже сам удивился своим магическим способностям.
Курица долго не продержалась и через мгновение шмякнулась на пол. Фокус не удался. А коровы ещё больше загрустили.
– Как всегда, всё самому делать приходится, – сказал тогда Матроскин, взял гитару и запел, как коты в марте. А коровы ему грустно подвывать стали. Вера Павловна и Тама-Тама даже уши закрыли.
«Хорошо, что Дядя Фёдор всего этого не слышит!» – подумал Шарик.
Дядя Фёдор в это время всё географию зубрил. А Галчонок изучал рисунки Веры Павловны, разбросанные по всему полу.
– Назовите горную систему, расположенную в Европе…
Пока Дядя Фёдор пытался вспомнить её название, Галчонок подобрался к совсем свежим, ещё не высохшим рисункам. Он наступил на один из них, поскользнулся на краске и упал. Его чёрные пёрышки окрасились в яркие цвета.
– Кааар! – закричал он, пытаясь отряхнуться.
Дядя Фёдор посмотрел на глобус.
– Карпаты. Хватит подсказывать!
Он записал ответ, зевнул, потянулся и вдруг понял, что в комнате подозрительно тихо.
– А где все? – удивился Дядя Фёдор.
Он взял зонтик, надел сапоги и пошёл в коровник.
А там Матроскин, Шарик, Вера Павловна и Тама-Тама перепробовали, кажется, уже все способы, но бурёнок развеселить не удалось. Те по-прежнему лежали в стоге сена и грустно мычали. Шарик вздыхал. А Матроскин почти плакал, глядя в пустую бутылку.
– Вы чего это разлеглись? – спросил Дядя Фёдор, увидев эту картину.
– Мы пытались её побороть, но она сильнее, – ответил ему Шарик.
– Кого побороть? – удивился Дядя Фёдор.
– Коровью депрессию. Грустное состояние души такое… – сказал Матрос-кин и смахнул слезу.
Дядя Фёдор даже растерялся.
– Как же мне вас теперь лечить?
Матроскин взял бутылку с конвейера. Из нее упала единственная капля молока.
– А никак. Все мы лишь пылинки в хаосе бытия.
– И мироздания, – добавил Шарик.
В этот момент в коровник влетел перепачканный краской Галчонок. Яркой птичкой коровы сразу заинтересовались. Гаврюша даже встал… и нечаянно опрокинул тележку, где Шарик вздыхал. Пёс кубарем покатился в стог сена. Солома повисла на нём, точно юбка. Шарик вскочил, попятился и тут – бах! – не замеченные им в траве грабли ударили его по голове. Он схватился за палку и зашипел от боли. В травяной юбке и с граблями-копьём в лапах Шарик был очень похож на дикаря. Вокруг него летал Галчонок. Разноцветный, как попугай.