Новое дыхание старых мифов - стр. 19
Внимание! Даже на допросе следователя сноха бабушки Просвириной сюсюкала, описывая найдёныша, подумала, что он – неизвестный ей зверёк. Но ухаживать за ним, когда бабушку увезли санитары, у Тамары не хватило времени!
Вернее, хватило, но она заявилась в дом старушки вместе с мужезаменителем Владимиром Нуртдиновым. Но об этом несколько позже. А сейчас выслушаем, что знала об Алёшеньке мама Тамары Просвириной семидесятичетырёхлетняя старушка Галина Артемьевна:
– Я у Тамары на квартире бывала часто. Она больная на голову была. Поэтому проведывала её, как бы чего не случилось. Сын её, муж моей дочки Тамары, в тюрьме сидит. А дочь у меня тогда поварихой вахтовым методом работала. Вот я и навещала. Продуктов принесу, помогу прибраться. Она хоть и сумасшедшая, но беззлобная была. И сама себя обихаживала. Ну вот, пришла я, а в соседней комнате вроде как котёнок пищит. Квартира у свахи была двухкомнатная, сейчас мы её продали. Спрашиваю: «Что ты, Тамара, котёнка завела?» А она говорит: «Нет, ребёночка». Я ей: «Какого такого ребёночка?» А она говорит: «Алёшеньку. В лесу нашла». Пошли в соседнюю комнату. Смотрю: поперёк её кровати что-то лежит, в пёструю тряпку завёрнутое. Она развернула, мне показывает. Такой чудной! Сначала подумала, что это наваждение какое. Перекрестилась – не исчезает! Тут уж я осмелела, поближе подошла. А он, как меня увидел, засвистел. Ну, вроде, как суслик в поле, но тихонько. Я думаю, что это он так что-то сказать пытался.
– Может быть, это всё же недоношенный ребёнок? – поинтересовался журналист.
– Да нет, наверно. Я за всю свою жизнь столько всяких перевидала, и недоношенных тоже. На младенчика Алёшенька совершенно не похож. Головка не тыковкой, а как шлём будёновский: остроконечная и без волос. И родничков на ней не видно. Пальчики длинные, тонюсенькие и острые, как коготки. По пять на каждой руке и ноге.
Туловище поначалу пухлое было и колыхалось как холодец. Это он уже после смерти усох.
– А половые органы у него были?
– Нет у него никаких половых органов, – мотнула головой старушка.
– Вы уверены? – не отставал журналист.
– Да я со всех сторон его смотрела. Даже между ножек трогала. Ровное место, будто у куклы какой. И пуповины тоже никакой нет.
– Алёшенька передвигался сам? – спросил следователь Владимир Бендлин.
– При мне – нет. Он только ножки кверху поднимал, – вспомнила Галина Артемьевна. – Распрямлял, вроде как гимнастику делал.
– Вы видели, как его кормили?
– Я и сама его сгущёнкой кормила, – призналась старушка. – А сватья ему творожный сырок давала. Он его сосал и глотал. У него челюсти нижней не было, и вместо неё – какая-то кожица. А пил не из бутылочки – на кровати стояла плошка с водой. Тамара поила его с ложечки. А ещё у него язык длинный такой был и ярко-красный, лопаточкой.
– Вы не помните, сколько прожило существо у Тамары Просвириной? – решил уточнить журналист.
– Не помню точно, но давайте посчитаем, – предложила старушка. – Я раз пять к сватье заходила. Внучок Саша – он сейчас в армии служит – пару раз забегал. Соседка Нина Глазырина к ней постоянно наведывалась и даже ночевала. И все Алёшеньку живым видели. Недели три это чудище у сватьи жило. А может, больше.
– Сообщить к нам в РОВД не пытались? – осведомился следователь.