Новичок. История тайного оружия - стр. 12

Тем не менее подготовительные мероприятия продолжались.

Наиболее важное решение того периода состоялось 12 октября 1920 г., незадолго до начала заключительной операции Гражданской войны. Это было постановление РВСР (председатель – Л. Д. Троцкий), которым в Красной армии учреждалась военно-химическая служба как общая система и утверждалось «Положение об организации военно-химического дела в Красной армии» [62]. Теперь все военно-химическое дело было объединено в сравнительно целостную систему по-прежнему в рамках артиллерии. Руководство передавалось Ю. М. Шейдеману. Помогать ему в поднятии «в войсках обучения и знаний по употреблению средств газовой атаки…» должен был заведующий химической борьбой Республики (Захимресп) – таково было название должности руководителя военно-химической службы. На фронтах Гражданской войны учреждалась должность заведующего химической борьбой фронта (Захимфронт), назначавшегося «для правильного использования всех средств химической борьбы в войсках». Он, кстати, в случае необходимости мог создать на своем фронте опытный газовый полигон. И такая военно-химическая бюрократия предусматривалась до самого низа по властной армейской вертикали сухопутных войск (до моряков и тем более летчиков тогда дело еще не дошло).

Мы пока ни разу не поминали В. И. Ленина в связи с химической войной: факты его практического участия нам не известны. А вот теоретически В. И. Ленин самолично обосновал принцип, ставший нормой для только-только нарождавшегося советского Военно-химического комплекса (ВХК). Именно Ильич провозгласил ту норму на III съезде комсомола в 1920 г.: «Морально только то, что способствует победе пролетариата». И ВХК прочно усвоил этот принцип.

Однако отрава все-таки не обошла и Ильича. Известна «строго секретная» записка от 21 марта 1923 г. И. В. Сталина-Джугашвили членам Политбюро ЦК ВКП(б). В ней говорилось следующее: «В субботу 17 марта т. Ульянова (Н. К.) сообщила мне в порядке архиконспиративном просьбу Вл. Ильича Сталину „о том, чтобы я, Сталин, взял на себя обязанности достать и передать Вл. Ильичу порцию цианистого калия“». Считается, что товарищи по общему делу решили не оказывать нуждавшемуся другу такую гуманитарную помощь. Обратимся, однако, к тем случаям, когда ядовитые вещества стали элементом советской политики безо всякой просьбы.

Для периода Гражданской войны известно несколько попыток применения химоружия (например, при подавлении восстаний жителей Ярославля в 1918 г. и донских казаков в 1919 г.), однако обсуждать эту сторону событий очень трудно, поскольку данных о них очень мало.

Во время дискуссий в РВСР в июле – августе 1919 г. «об удушливых газах» [61] речь шла о принципиальной допустимости применения химоружия. И участники дискуссий оперировали только двумя системами понятий из области наземных операций: позиционная и маневренная война (до воздушной войны их аргументация еще не доходила); истекшая и нынешняя война. Они в принципе не пользовались иной, социально более ориентированной системой понятий – «война с внешним врагом» и «гражданская война со своими». И внешние, и внутренние враги страны были тогда в одном лагере – это были враги той группы лиц, которая именовала себя советской властью. В качестве исторического курьеза стоит напомнить, что английская армия в 1919 г. применила химоружие против Красной армии в России в районе Архангельска, причем без дискуссий. Важно и то, что химоружие было применено не на земле, а с воздуха: 27–28 августа было сброшено 165 химавиабомб в районе ж/д ст. Емец, 28–29 августа – 128 бомб в районе ж/д ст. Плесецкая [707]. Справедливости ради отметим, что белые войска, пригласившие англичан в Россию, в данном случае возражали против химической атаки, поскольку могло пострадать гражданское население.