Новгородовская ведьма. Повесть - стр. 5
– Думаю не откажут. Только что-то долго, задерживаются хозяева, вон и ужин на плите готов, а они что по деревне погулять пошли на ночь глядя? – Ответил Плешаков.
– Задерживаются, теперь у соседей сидят лясы точат, это дорогой Валентин Данилович деревня, здесь все друг друга знают, вышел из дома, поздоровался с первым встречным, да заболтался о том, о сём, вот и время прошло.
– Не знаю? Игнат, не знаю, что-то не спокойно мне, не по себе.
– Да что вы, Валентин Данилович, что же здесь не советская власть что ли, ведь главное что не замерзли, доехали, ну не выгоняет нас на улицу, на мороз. Заночуем, а там поутру и в путь тронемся, правда я так и не могу понять, куда нас нелёгкая занесла, что же это за деревня такая? Ну да ладно, вы садитесь поближе к печке, отогревайтесь, а я пойду, лошадь распрягу, да соломки подкину, видел я там во дворе лежит.
Зашмыгав старыми сапогами по отскобленному деревянному полу, старик открыл дверь и вышел в сени и только холодок прошёл с улицы по ногам Плешакова. Он поближе пододвинул лавку к печке и вытянул ноги до самой голландки, где из приоткрытой дверцы торчали небольшие чурки дров и слегка потрескивали в пылающем огне печи.
«Да, видимо люди в этом доме не бедствуют, – подумал Плешаков. – А в прочем все равно, какая разница, лишь бы согреться, да уехать побыстрее.»
Он закрыл глаза и почувствовал приятную слабость во всем теле, тепло исходящее из печи согревало замерзшие ноги, которые слегка покалывали как иголками. Его мысли уходили куда-то далеко, не хотелось ни о чем думать, ни размышлять, лёгкая дремота затягивала все сильнее и сильнее и наконец, он погрузился в крепкий сон, издавая только слабый храп.
Глава 3
По самые колени проваливаясь в снег, неуклюже переминаясь с одной ноги на другую, мимо старых домов села шла женщина. Она с трудом пробиралась по снежным сугробам. После сильной метели всё замело так, как будто дороги и не было вовсе. Одни только сугробы да намёты как песчаные барханы возвышались до самых окон деревенских домов.
Большая фуфайка, которая приходилась женщине явно не по размеру была подвязана широким поясом, а с головы и до плеч плотно укутана платком. Большие валенки утопали глубоко в снегу и ей приходилось вытаскивать из сугроба то одну ногу, то другую.
Она повернула к дому и остановилась рядом с калиткой немного отдышаться.
Игнат ее тут же заприметил, благо при лунном освещении вся деревня видна как на ладони.
Немного постояв около палисадника, она подошла к порогу дома, слегка похлопала рукавицами по фуфайке, отряхнулась от снега, потянулась к щеколде, чтобы открыть дверь, но тут же отдёрнула руку, дверь была открыта.
– Ах ты, аль воры забрались, ведь дверь я закрывала, – вслух сказала женщина. А когда она обернулась, то удивилась ещё больше, около старого деревянного сарая находились сани, рядом была распряжённая лошадь и в нескольких шагах от неё, стоял человек.
– Я, извиняюсь, мы тут малость заблудились, я из соседней деревни, – не дав опомниться удивлённой женщине, Игнат протараторил как из пулемёта.
– Игнатом, Игнатом меня зовут, Новгородовский я, тут недалеко от вашей деревни живу.
– Игнат? – ответила женщина. – Это откуда же ты приехал родимый?
– Со станции, с Ломовиса, – коротко ответил Игнат.
Женщина с недоверием окинула взглядом его с ног до головы и подошла чуть ближе.