Новенький - стр. 11
– Вчера ночью.
– Супер. Так, что ещё? – Поспешно перебирая ещё непрочитанные конверты, Оливер снова подскакивает с места, держа в руках тот, на котором написано «ЖАЛОБА». – Детка, шоу начинается!
– Что там? Что там?
– Та-а-ак, – протягивает Оливер, бегло читая текст. – Нет, отбой.
– Почему?!
Оливер недовольно кривит губы и зачитывает:
– «Мисс Гордон, вы настоящая сука! Вас просто бесит, что вы мне не нравитесь».
– Пф-ф… Что ж… Парень высказался.
– Представляю лицо мисс Гордон, если бы она прочитала это.
– Да она бы взорвалась, как бомба! – смеюсь я. – А перед этим её лицо покрылось бы темно-красными пятнами и неоновые виниры выглядели бы ещё ужаснее!
– Такие голубые, жуткие, как у Барби!
– Точно-точно!
Наш с Оливером смех прерывает очередной белый конверт, внезапно влетевший в кабинет сквозь щель под дверью. Несколько секунд мы стоим с ним в полнейшем изумлении, а потом оба срываемся с места и хватаем конверт.
– Это признание, – вздыхаю я с раздражением и отдаю конверт Оливеру. – Пора закругляться. Завтра после школы у нас с мамой запланирован поход по магазинам, так что меня здесь не будет.
– Хейз?
Складываю в сумку блокнот и ручку, а пустые стаканы выбрасываю в корзину под столом.
– Если захочешь почитать письма без меня – дерзай. Только прошу, не оставляй их на Лесли. Девчонка страшно помешана на новеньком и бьюсь об заклад, что половина этих признаний – её рук дело.
– Хейз?
– А Эмма может упустить что-то интересное. Так что…
– Хейз!
– Да? Что?
В одной руке Оливер держит раскрытый конверт, а в другой маленький желтый стикер.
– Здесь признание.
– Я поняла уже. И кому же? Бреди или Картеру Прайсу? Нет, стой, не говори, дай угадать? Мм… Прайс! Это точно Прайс, да?
– Нет.
– О, боги! Надо будет ради интереса посчитать, сколько влюбленных дурочек наберет каждый из них. Слушай, а может нам вести статистику?
– Это не для Прайса, – с улыбкой говорит Оливер.
– Ладно! – отмахиваюсь я. – Кто там ещё в футбольной команде? Коул? Эдриан?
– Это признание адресовано тебе, Хейзи.
– …Чего?
С улыбкой нашкодившего ребенка Оливер пожимает плечами и зачитывает слова, написанные на желтом стикере:
– «Хейзи Прайс, ты прекрасна. Продолжай говорить то, о чем думаешь, и люди станут добрее».
4
Моя мама обожает предлагать мне яркую и пеструю одежду, в надежде, что когда-нибудь я всё же соглашусь нацепить на себя клоунский фестиваль и затмить всех парней в Гринлейк. Второй час мы ходим по торговому центру и единственное, что я выбрала для себя – теплый кардиган цвета нежной кремовой подливки, которую готовит моя бабушка специально для нежнейших домашних булочек. Пока мама примеряет домашний халат в примерочной очередного магазина, я молча сижу в углу на мягком пуфике и таращусь куда-то в пустоту, а мои мысли медленно съезжают с ледяной горки в огромный сугроб замешательства.
И кому только в голову могло прийти написать такое для меня? Не понимаю, как должна относиться к записке, ведь первая часть означает, что кому-то я кажусь прекрасной, должно быть, внешне, а вторая же несет в себе человеческую добросердечность… В общем, кто-то просто сделал мне комплимент.
– Хейзи, почему бы тебе всё же не примерять то платье в горошек? – доносится голос мамы из примерочной. – Ты видела, оно есть в ярко-красном варианте и бледно-желтом? Тебе и тот и тот подойдет, так что смотри сама. Хейзи?