Новая Зона. Вертикаль власти - стр. 30

– Кто выше, тот и круче?

– Да нет, в общем-то… ну, так получилось, что военные сталкеры тусуются на первом этаже, занимая весь дальний угол.

– И сколько их там?

– Никогда не считал.

– Так можно же во время переклички вычислить.

– Наверное, – задумался Хрюс. – Мне это не интересно. Хотя они вроде на перекличку не выходят. Так вот, когда ты попадаешь сюда, то тебя держат в предвариловке. Там ты сидишь один. Ну, ты все это помнишь. Потом переводят в каюту где-то здесь. Живут все тут по двое.

– А ты с кем жил?

– Да с чуваком каким-то. А что?

– Почему тебя перевели ко мне?

Казалось, Хрюс не понял вопроса.

– Нас тут постоянно переводят, – ответил он. – Такие тут порядки. Братва переходит из одной камеры в другую. Только «семигранники» всегда на одних и тех же местах.

– Почему?

– Не знаю. Кто-то так решил, и мы слушаемся. Вот и все дела.

Борланд не отрывал взгляда от камер в нижнем дальнем углу. Он пытался понять логику руководства «Вертикали». Ему уже не казалось, что тюрьмой заведует ЦАЯ. Раньше он и не пытался оспаривать эту мысль. Но сейчас ему казалось, что здесь замешана еще некая могущественная сила. Иначе никак не объяснить, почему у военсталов свои распорядки. Одно дело – раздобыть чипсы, и совсем другое – самостоятельно выбирать, в какой камере жить и выходить ли на перекличку.

– У нас здесь нет того, что называют «гражданские права», – сказал Хрюс. – Нет связи с правительством, нет адвокатов, нет передачек со стороны. Жены тоже не приходят. Посещений нет. Уныло.

Противоречивая манера Хрюса изъясняться вызывала у Борланда некоторый интерес. Возможно, его сосед пережил контузию. Некоторые слова давались Хрюсу тяжелее других. Ему было бы намного проще рассказать про вертухаев, паханов и опущенных, но на «Вертикали» таких понятий не было, и найти более близкие аналогии он не мог.

Конец ознакомительного фрагмента.