Новая Зона. Крадущийся во тьме - стр. 16
– Один… не помню. Я не все время читал, еще и чинил.
– Потрясающе, – сказал Дим. – Положительная мутация в действии. Скорее всего, не наткнись ты на эти книжные залежи, получил бы инсульт с летальным исходом, а так… поздравляю, ты гений.
– Никому не нужный гений, – заметил Никита. – Изучи я с десяток языков программирования, мог бы реально приносить пользу, займись экономикой – обогатился бы, но быть в наше время литературоведом… – Он развел руками. – Более чем смешно.
– Я уже говорил, – напомнил Дим, – там, где существует система догм и дисциплина, стремящаяся к жесткой, а также контроль над знаниями и информацией с элементами экзамена, творческие процессы прекращаются. Всегда. Литературный институт в Москве пачками выпускал так называемых «специалистов», а читали тех, кому даже в голову не приходило получать специальное образование. Творчеству невозможно научить, только ремеслу, но ремесло, оторванное от чистого творчества, совершенно бесполезно. Я обрисовал тебе проблему, и ты мгновенно выдал пару совершенно ни на чем, кроме фантазии, не основанных идей. Доктора наук сидели месяцами, прежде чем дойти до теории о средах.
Никита допил порядком остывший чай и отставил чашку.
– Допустим, я не соглашусь?
Дим пожал плечами.
– Уйду и больше не побеспокою, может быть, загляну через годик, но не факт. Уверен, ты найдешь свое место в жизни и без нашей чертовщины.
Никита забрал чашки и пошел на кухню – думать. Одному оставаться не хотелось. Вопреки словам Дима уверенности в собственных силах он не испытывал. Относительно «устроиться» – тоже. Больше всего его беспокоило: не вернется ли странная болезнь. Конечно, Дим вряд ли поможет, если снова прижмет, но хотя бы знает, как поступить, подкинет ему книги по необходимой тематике, в конце концов.
Он вышел из кухни приблизительно через четверть часа, перемыв чашки не по одному разу и наконец-то отчистив засаленную сковородку, до которой вот уже неделю не доходили руки. Дима за столом не оказалось. Но если бы он вышел, то скрип петель Никита неминуемо услышал и хлопок – тоже. Или он слишком ушел в свои мысли?..
Никита метнулся к двери, и уже на половине дороги до калитки услышал насмешливое:
– Собрался-то куда?
Глава 3
Машина стояла на дороге, перегораживая путь не только другим возможным здесь участникам движения, но и прохожим. Старушки, совершавшие в это позднее утро вояж в ближайший сельмаг (маркетом вопреки наименованию одноэтажный магазинчик с узкими проходами меж стеллажей, в которых двое покупателей не всегда могли разминуться, называть не получалось при всем желании), вынужденно сходили на обочину и шли по траве. Трава эта из-за дождя, лившего всю ночь, была мокрой, грязной, а вдобавок – скользкой. Старушки, конечно, справлялись, иной раз демонстрируя искусство владения телом, которому любой канатоходец позавидовал бы, но и в долгу не оставались. Из двенадцати селянок, виденных Никитой, не отметила не умеющую ездить «собаку» только одна.
Девица, сидевшая за рулем – по виду менеджер какой-нибудь фирмы, занимающейся перепродажами (любой нормальный человек уже плюнул бы и уехал, а то и огрызнулся бы в ответ, а эти привычны к посылам), – неустанно извинялась и скалилась отбеленными зубами. Уезжать она не собиралась и выходить из машины – тоже, предпочитая говорить с Никитой через забор.