Новая надежда - стр. 3
– Ты прав, Макс, – фыркнул Иван, – ее место у прилавка. Было и будет в будущем.
Идите, идите. Вас уже заждались. Вон какие взгляды бросают.
Иван, в отличие от Северинова, представлял собой особый вид мажоров – хамоватых и невежественных, проще говоря, быдло. Простоватая физиономия, не отягощенная интеллектом, грубая речь, частые ругательства и постоянное «ты знаешь, кто я?» больше смешили, чем пугали.
Только золотые часы на его руке чего стоили. Или огромная платиновая цепь на шее… Иван даже вуз не смог закончить, решил, что незачем. Его элементарно было вогнать в недоумение, стоило лишь сказать что-нибудь специфическое, на английском или латыни. Да что говорить, даже словно «триединый» оказалось ему не знакомым.
Особого интереса к себе от него не чувствовала. Цеплялся Иван ко мне скорее по привычке, или из-за внимания Северинова ко мне. Несколько раз он предлагал жить с ним, обещал избавить от обязательной работы. Я отказывалась. Он злился, но все равно не переставал доставать. Хорошо еще, что руки не распускал. В бункере поддерживался строгий порядок. Работали камеры, охранники стояли на этажах и в общественных комнатах. Пресекались драки, воровство, насилие. Думаю, руководителям бункера самим не нужно, чтобы в их маленьком мирке на расстоянии километра под землей вспыхнул бунт или погром.
Во-первых, оборудование хрупкое, каждое если не в единственном, то точно небольшом экземпляре, повредив что-то, они рискуют остаться без необходимого, во-вторых, нас, так сказать, безбилетников, было в разы больше, и если мы взбунтуем, то мало покажется всем.
Билет для мажоров стоил гигантские деньги, то ли десять миллиардов рублей, то ли двадцать. Нас же, выпускников лучших вузов России, привезли бесплатно, как строителей светлого будущего после апокалипсиса. Будущего для мажоров, само собой. Только вот вряд ли я, выйдя отсюда, буду кому-то подчиняться.
Хотя… неизвестно, сколько здесь придется куковать, и что там, наверху.
Как я уже сказала, выбирали по мозгам, здоровью, полу. Потому что, как ни крути, между двумя равнозначными кандидатами предпочтение отдавалось девушкам. В бункере их было заметно больше, почти в три раза. Не трудно догадаться, почему. Кроме строительства этого самого будущего, нам в обязанность вменялось еще и рожать.
И хорошо, что девушек много. По крайней мере, недостатка в развлечениях у мажорчиков не было. Я не осуждала студенток, решившихся переселиться в их роскошные апартаменты. Каждый выживает, как может. Наша соседка Аня, которая начала встречаться с Вадимом Красницким, сыном бывшего владельца нескольких нефтеперерабатывающих заводов, рассказала, что у того, например, берлога занимает три комнаты. Мебель из натурального дерева, а не как у нас из пластика, украшения, картины, статуэтки, огромный гардероб вместо пары комбинезонов, выданных нам, и так далее… А главное – в панорамные импровизированные окна вставлены проекторы, показывающие то луг, то лес, то морской берег. Да, окно в моей коморке не помешало бы. Я его хотела даже больше, чем двуспальную кровать или отдельную душевую кабину.
Когда я спросила, почему она согласилась на предложение Красницкого, Аня ответила – влюбилась, да и регулярный секс для здоровья полезен. Одной фразой повергнув меня в недоумение.