Новая ложь взамен старой - стр. 46

Запад не только не располагал конкретной информацией о докладе Шелепина; коммунистическое использование дезинформации в целом постоянно недооценивалось на Западе, и предназначение модели слабости и эволюции практически неизвестно.26 Если бы Запад знал о докладе Шелепина и оценил его последствия, западная методология должна была бы, и, вероятно, перевернулась бы с ног на голову; было бы понятно, что надежный источник может дать информацию, противоречащую общепринятой картине. Коммунистическое понятие тотальной дезинформации подразумевает использование всех доступных каналов для передачи дезинформации, то есть всех коммунистических источников и всех западных источников, за исключением, очевидно, тех, которые неизвестны коммунистической стороне, и тех, которые по каким-то практическим причинам не подходят. Если коммунистические и западные источники отражают один и тот же образ коммунистического мира, это хороший признак того, что западные и коммунистические источники успешно используются в целях дезинформации.

На фоне превосходства усилий коммунистической службы безопасности и разведки и ее известных успехов в проникновении в западные спецслужбы, шансы на выживание надежных и бескомпромиссных западных тайных источников на стратегическом политическом уровне в коммунистическом мире очень малы. Если бы, несмотря на все трудности, такой источник выжил, он должен был бы предоставить информацию, расходящуюся с информацией из всех других источников. В то время, когда использовалась модель дезинформации «фасад и сила», надежный источник на нужном уровне должен был привлечь внимание к существованию критической ситуации в коммунистическом мире, которую коммунистическая сторона стремилась скрыть. И наоборот, после того, как в 1958-60 годах была вновь введена модель слабости и эволюции, надежный секретный источник должен был обратить внимание, в отличие от других источников, на скрытую силу и координацию коммунистического мира. Поскольку Запад не смог узнать или понять коммунистическую дезинформацию после 1958 года, он не смог изменить свою методологию; поскольку он не смог изменить свою методологию, он продолжал принимать как подлинную информацию из всех источников, как коммунистических, так и западных, отражающих разобщенность и беспорядок в коммунистическом мире. Тот факт, что все источники, как западные, так и коммунистические, продолжают рассказывать практически одну и ту же историю по этому вопросу, является хорошим признаком того, что усилия по дезинформации были всеобъемлющими и эффективными. Самым опасным последствием неспособности Запада обнаружить и понять коммунистическую дезинформацию и ее модели является то, что в отсутствие какого-либо корректирующего влияния со стороны надежных западных секретных источников, версия событий, передаваемая через коммунистические источники, все чаще принимается за правду. Традиционные западные взгляды на китайско-советский «раскол», «независимость» Румынии и Югославии, «пражскую весну», еврокоммунистическое диссидентство и другие темы, обсуждаемые во второй части, были разработаны для Запада и переданы ему коммунистическими стратегами.

НЕУДАЧА ЗАПАДНЫХ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫХ СЛУЖБ в приспособлении своих методологий, чтобы учесть изменения в коммунистической политике и стратегии в период 1957-60 гг. и повторное внедрение дезинформационной модели слабости и эволюции означало, что эти службы потеряли способность производить или вносить вклад в точные и сбалансированные оценки ситуации в коммунистическом мире; они невольно стали проводниками дальнейшего распространения дезинформации, намеренно скормленной им их коммунистическими противниками. Поскольку они не смогли передать адекватные предупреждения ни о мобилизации разведывательного потенциала блока для политических действий, ни о методах и моделях дезинформации, неудивительно, что западные дипломаты, ученые и журналисты не обратили внимания на расчетливую подачу дезинформации через средства связи и все чаще принимали за чистую монету «разоблачения», сделанные им коммунистическими лидерами и официальными лицами в неофициальных, незаписанных разговорах.