Новая эра. Часть вторая - стр. 61

17.4. Поехал к Гробманам обсудить текст. Вернули на доработку. Отношение к названию неопределенное. НЛО издает дневники Гробмана, толстенную книгу, начиная с шестидесятых. Ира говорит: мемуаров много было, а дневников еще не было, его – первый. Дала почитать кусочки. Сухой каждодневный, местами ежечасный, перечень событий личной жизни, которые автор полагает событиями в мировой культуре.

– Ну, как? – спрашивает Ира.

Это как спросить: «Ты меня любишь?» Ну, конечно, люблю.

– Пришлось мне, – смеется, – выкинуть про все аборты, которые бабы от него делали. Да ты что, мужья же ничего не знают…

На мое замечание, что это было бы самое интересное:

– Да ты что, нельзя такие вещи делать.

Откушали кофию.

– Ты на вечере «Солнечного сплетения» был?

– Был.

– А что там произошло?

Разведка, значит, работает исправно. Пересказал разговор с Тарасовым.

– Ну, Вайскопф хам, это известно, – сказал Гробман.

– Так что, там серьезный конфликт? – Ира была почти счастлива.

– Черт его знает, – говорю.

У Гробмана идея: «Мы с Димой Сегалом (оказывается Лена Толстая до Вайскопфа была замужем за Сегалом!) решили организовать „Европейский форум“, такой мозговой центр, в пятницу первая встреча. Приходи. Вот мы тут манифест написали, обсудим». Он подошел к окну и схаркнул во двор. Еще Ира похвасталась новым приобретением: рисунок Кацмана «Ленин на смертном одре», с резолюцией Дзержинского «Не выставлять».

Р оставила запись: «Как ты себя чувствуешь?» А я вчера, когда на третий заход пошел, вдруг испугался. Так и не кончил. Как китайский император. Она говорит: так не честно, я кончаю, а ты что? Экономишь? Экономлю, да. Лежал, прислушиваясь. Вроде стучит, сердечко-то, но не чересчур шибко. «Что с тобой, опять?» – спросила испуганно. «Не, все нормально».

Позвонил. Заверил, что все нормально. Что люблю и счастлив. Так и есть.

Дорогие Стелла и Саша!

Огромное спасибо за книгу Стеллы! С удовольствием читаю «самую эротичную русскую поэтессу». Стелла, поздравляю!

Всегда ваш

Наум

От Л: А я тут была в концерте. Давали Малера и Стравинского. И вдруг поняла почему мне так хотелось подарить тебе Моцарта. Стравинский уже стесняется своих чувств, а Малер еще нет. Это и есть их разность по «времени»… ну, ты будешь мне записки слать или мне другого писателя полюбить? Заодно и стихи Тарасова. Эйх а маргаш? Как обстановочка в связи с последними событиями? Как съездил? Как чувство свободы?

Изголодавшаяся читательница, поклонница вашего таланта

18.4. По дороге с работы, в машине, вдруг звонок на чудотелефон. Из Америки.

– Привет! Вот здорово! Нормально, нормально слышно. Как дела?

– Я тут посмотрела китайский фильм, там один говорит: прошлое можно увидеть, но нельзя потрогать. Ну, вот и решила позвонить, хоть голос…

Потребовала, чтоб записки послал. Подсела на сериал.

19.4. Позвонила С, она теперь большая начальница в Сохнуте, может, обломится что-нибудь с поездками. А то, говорит, посылают бог знает кого. А вот такого интеллигента, как я, понимаш… Книга моя у нее на столе, настольная книга. Но она ее еще не прочитала. Шрифт очень мелкий.

Позвонил Ире Гробман, сказал, что героическими усилиями пару страниц убрал и название предлагаю другое: «Время не лечит».

– Я сейчас запишу, потом подумаю, через час Яшка уезжает, ни о чем сейчас думать не могу.