Новая эра. Часть первая - стр. 41

натура твоя чувствительная и легко ранимая вся «разнюнилась, заскрипела стариковскими обидами»… а когда книжку получишь?

С Володей виделся и не раз говорил. Ссоры как бы нет, но нет и прежней близости. А насчет оскала… В следующей порции записок.

Да, поц был с русской бабой, такой кудрявой блондинкой, может, ты ее знаешь, тоже училка.

Р все удивлялась, чего это я за ними подглядываю из-за горшка с фикусом.

19.3.2000

… – Ты не знаешь что произошло! Моего «Тёму» поранили. Вот такое у меня было чувство, когда я увидела: как будто у родного человека открытую рану видишь! Я никогда не думала, что так отреагирую. И я знаю кто это сделал. Один злобный эфиоп, когда я его выгнала, у него рожа была просто перекошена от злобы.

– Странно только, что тебе раньше машину не портили.

– Вот и директорша говорит. Мне только в первый день, в нашем доме кто-то нацарапал на багажнике, но я не поняла что…

Настроение у меня было не боевое. Грусть какая-то.

– Почему ты все молчишь? Ты сегодня какой-то молчаливый.

– Не знаю…

Вдруг спросила:

– А ты хочешь, чтобы женщина тебя безумно любила?

– Нет.

– Нет?!

– Нет ничего ужасней.

– А сам хочешь любить?

– Нет. Хотя легче когда сам любишь, чем когда тебя.

– Мне тебя жалко. А чего ты боишься?

– Любовь это плен. Рабство. Когда сам любишь, то ситуация все-таки под контролем, а если тебя – караул.

– Мне тебя жалко. А если взаимная любовь?

– Это самое страшное. Это начисто разрушает.

– Разрушает?!

– Ну вот ты с тем.., вы же любили друг друга? Так что ж ты убежала? Он же хотел жениться?

– Ну, во-первых, я уехала не только поэтому… А потом… я чувствовала, что если мы поженимся, все кончится. И он был… немного простоват… И ужасно ревновал. Делал мне такие сцены, что даже муж никогда… Он мог просто убить.

– Ну, видишь! Свобода для тебя дороже любви! Поэтому ты мне и нравишься.

– Я первое время чувствовала себя ужасно, даже физиологически, ужасно. Я даже не могла спать с мужем. Прошло много времени, пока я успокоилась… у меня была подруга, она мне оставляла ключи. Ну, я ей, конечно, делала дорогие подарки, помогала подзаработать… Но все равно я не жалею, что это у меня было. Будет о чем перед смертью вспомнить.

– Выходит, ты живешь только для того, чтобы было о чем вспомнить?

Промолчала.

– А у тебя не бывает так, – говорю, – что нет уже на всех душевных сил, усталость… ведь на каждого себя тратишь…

– А на что еще себя тратить?

Опять приставал к ней, чтоб рассказала про своего Мики.

– И опять я живу на два дома… Я когда приезжаю к нему, то уже чувствую себя… хозяйкой.

– Вы с ним выходите?

– Очень часто. Обычно в рестораны. Иногда он берет меня на свои деловые встречи. Говорит, что я ему помогаю. Учит, что и когда сказать надо для пользы дела.

– А чем он занимается?

– Деньги делает. Строит, импорт, все что хочешь… А иногда мне так от него тошно…

– Так зачем…

– А что у меня еще остается? Чем мне жить? Чужой жизнью, сплетничать?

– Вот и получается, что мужчина в жизни женщины – это все. А женщина в жизни мужчины…

– Во-первых, не мужчина, а мужчины, а во-вторых, не всё. Я очень любила математику, серьезно занималась…

Переключаю тему:

– Ну что, посмотрела фильм?

– Какой фильм?

– Ну, ты рассказывала, что мужик приглашал тебя посмотреть фильм об экскурсии…

– А ты как думаешь?

– Думаю, что посмотрела.