Ноунейм - стр. 26

Вот и относила я свой первый комсомольский скаф. Теперь он даже ремонту не подлежит.

Букварь тем временем разобрался в своём командном меню и наконец-то выбросил в сторону кроконатора маленькую светящуюся зелёным дискету.

«Активация фаталити “Модификация” выполнена», – доложил планшет напарника.

Накопитель блеснул вспышкой света и развернулся в неоновый куб, вобравший в себя испуганно дёргающуюся тварь. Вокруг Букваря тем временем возникло слепящее глаза зелёное поле, в лучах которого пробегали незнакомые мне команды и кодировки. Парень хватал какие-то из них, сводил их между собой, и всё это делалось такими пафосными движениями, что я не выдержала и рассмеялась.

– Ты что творишь? – сквозь хихиканье спросила я этого шаолиньского мастера.

– Да если б я знал! – ответил Букварь с очевидной паникой в голосе. – Тело само двигается!

– А, так это скрипт[3]! – догадалась я. – Тогда перестань сопротивляться и отдайся воле кода!

Букварь смерил меня уничтожающим взглядом, а я лишь скорчила гримасу в стиле «боюсь-боюсь» и с интересом принялась наблюдать за выполнением спецприёма. Такое нечасто увидишь!

Кроконатора в его клетке корчило и выкручивало. Он то превращался в огромный саквояж из крокодиловой кожи, то в длиннющий ремень из того же материала, то в ещё какие-то непонятные предметы явно незаконченной формы. Все эти метаморфозы объединял один признак – непонимающий взгляд жёлтых глаз монстра. Да-да-да, что с сумки, что с ремня на нас с укором глядели очи бедного кроконатора.

– Ты не можешь определиться, в кого его превратить? – спросила я на второй минуте представления.

– У меня не хватает достаточного развития «Перепрошивки», чтобы придать финальную форму! – расстроенно доложил напарник.

– Не огорчайтесь, товарищ! – вмешался Феликс. – В конце концов, мы все стояли у истоков собственного развития, и каждый шёл своей дорогою…

– Феликс Эдмундович, – прервала я очередной поток кошачьей мудрости, – я очень ценю ваши точные высказывания, но сейчас нам нужно закругляться и приступать к делу, на которое нас всех подписали.

– П-ф-ф, – досталось мне в ответ, и кот с гордым видом прошествовал к лавке, так приглянувшейся ему в начале битвы.

– Да не мучайся ты! Преврати его в первое, что в голову придёт! – обратилась я к программисту, по-прежнему вертящему коды в своей зелёной завесе. – Только что-то безобидное! – сразу же уточнила свою просьбу.

Букварь кивнул и сосредоточился на панели перед собой. Кроконатор понял, что дело труба, и предпринял последнюю попытку вырваться. Но вместе с отчаянным броском на стены куба произошла финальная модификация, и к моим ногам из ловушки, схлопнувшейся за спиной твари, выпала детская игрушка в виде милого крокодильчика с гармошкой в руках.

– Серьёзно? – подобрав трофей и повернувшись к напарнику, спросила я.

– Уф! – ответил мне программист, растянув рот в счастливой улыбке и проведя рукой по волосам. – Это просто десять серпов и молотов из десяти! Теперь я понимаю, почему народ так прётся по «Рассвету»!

– Тебе сколько лет, сыночка? – ехидно вскинув бровь, поинтересовалась я.

– Да уж четверть века стукнуло, тётушка! – в тон мне ответил напарник, протянув руку, чтобы забрать игрушку. – Мне кажется, это моё.

«Боевой отчёт! – одновременный писк наших планшетов не дал мне блеснуть остроумием. –