Размер шрифта

Нострадамус. Великие пророчества - стр. 10

Гораздо менее известны строки Ронсара, написанные в 1567 г., уже после смерти Нострадамуса, в разгар Религиозных войн во Франции, где поэт говорит о наследии пророка как о том, чем не следует увлекаться, пока душа молода и не отягощена печалями. Обращаясь к де Вердену, королевскому секретарю и советнику, Ронсар наставляет его:

Будь веселым, здоровым и радостным,

Ни завистливым, ни озабоченным

Материями, которые гложут душу.

Беги ото всех скорбей

И не беспокойся о несчастьях,

Предсказанных Нострадамом[17].

При своей жизни Нострадамус очень часто становился героем стихотворений. Канцлер Мишель де л’Опиталь, сопровождавший принцессу Маргариту (сестру покойного Генриха II, по условиям мира Като-Камбрези вышедшую замуж за герцога Савойского) во время ее поездки в Ниццу (в ходе которой она встречалась с Нострадамусом), писал в 1560 г. в своем поэтическом отчете об этом путешествии:

Вдали замаячили крыши каменистого Салона.

Здесь Нострадамус, сообщая двусмысленные оракулы, лжет вопрошающим его людям,

Со своими изречениями он уже царит в умах суверенов и знати (какое безумие!).

Это ясновидение – не от Бога,

Ибо смертным не дозволено предвидеть грядущие события[18].

Автору этих строк удалось также найти стихотворение «Французская песнь на взятие Гиня и Кале», написанное в 1558 г. и посвященное отбитию герцогом Гизом у англичан Кале и других крепостей. Анонимный поэт возмущается тем фактом, что Нострадамус удачно предсказывал только губительные для Франции события (например, поражение под Сен-Кантеном), в то время как успехи французского оружия его не интересовали. В своем праведном гневе автор именует пророка «Монстрадабусом» (франц. monstre d’abus – «чудовище кощунства») и обвиняет его в… сотрудничестве с «бургундцами» (в данном контексте – с испанцами):

Глупец доверяется Монстрадабусу

Ты изумляешься, почему сей великий лжец,

Монстрадабус, в своих новых сочинениях,

Совершенно не был открывателем

Взятия Кале и других замков?

В былые времена, когда бургундцы

Портили воздух, сей дым в его носу

Изобиловал, и, как грибы,

Разносился повсюду его приспешниками.

Если бургундцы захватывали голубятню

Или шестерку сапных или ледащих лошадей,

Или когда француз оказывался в смятении,

Или когда кто-либо творил подобные дела,

Всем тут же говорили:

«Монстрадабус, конечно, это предсказывал».

Но теперь, когда фортуна повернулась другой стороной,

Его слава сразу обернулась против него.

И каждый говорит, что этот Монстрадабус

В былое время служил лишь кощунству[19].

Автору явно невдомек, что пророк должен быть в первую очередь озабочен бедственными событиями, что собираются обрушиться на его страну. Требовать от него «хороших» предсказаний значит совершенно не понимать его подлинное призвание и назначение.

Жан де Шевиньи, ученик Дора и секретарь пророка, написал латинское четверостишие, помещенное в «Альманахе» Нострадамуса на 1566 г. В нем к предсказателю обращается Аполлон Тимбрийский, покровитель знаменитого в античном мире прорицалища:

Аполлон Тимбрийский, изможденный от несчастий земель,

Взывает к Нострадамусу в следующих словах:

Вот тебе гадательные искусства, вот тебе пророческий треножник,

Иди – и сам стань богом для народов.

В наши дни образ Нострадамуса продолжает вдохновлять поэтов, видящих в нем символ беспокойства за будущее человечества, борьбы с безразличием и равнодушием к бедам Земли, – как, например, в песне Нино Ферре «Год кометы» (1986):

Страница 10

На следующую страницу