Ностальгия по крови - стр. 36

А потом раздался крик, громкий и свирепый. Шел он из соседнего номера. Илария ринулась к телефону и позвонила портье.

– Крик был ужасный, ужасный… – задыхалась она.

– Синьора, мы находимся в мотеле, – ответил портье.

– Я знаю, но все же…

Но тот уже повесил трубку, и линия перестала работать. Сколько бы она ни нажимала на кнопки телефона, в ответ шли только короткие гудки. Потом Илария услышала шум в коридоре: кто-то толкал перед собой тележку. В дверь постучали. Ни за что. Ни за что не откроет никому. Но стучали очень настойчиво. Илария подошла к двери, затаив дыхание и пристально глядя на стол, который ее заслонял.

– Кто там?

Молчание.

– Кто там? – повторила она громче.

– Обслуживание номеров, – отозвался мужской голос. – Вы забыли взять полотенца.

Она побежала в ванную, проверить, на месте ли полотенца. Ясное дело, их не было. Илария сердито сплюнула.

– Оставьте их перед дверью.

– Вы не сможете ее открыть, это смогу сделать только я универсальным ключом.

В этот момент Илария услышала, как в замочную скважину вставляют ключ. Письменный стол был легкий, он без труда сдвинулся с места и поехал по полу. Она уже собиралась закричать, но тут дверь открылась. За ней стоял парень, державший в руках полотенца. Илария осторожно взяла их дрожащими руками.

– Спасибо.

Она попыталась быстро закрыть дверь, но парень придержал ее рукой.

– Зачем вы сдвинули письменный стол?

Илария, не двинувшись с места, смущенно тряхнула головой и очень тихо сказала:

– Здесь бродит опасный убийца.

Портье посмотрел на нее с двусмысленной улыбкой, словно она была сумасшедшая или пьяная.

– Понимаю, – ответил он. – Будьте спокойны, я здесь, с вами.

У Иларии не было сил даже поблагодарить его. А вдруг это он? Но портье быстро вышел и захлопнул дверь. А она буквально рухнула на кровать. Ей хотелось плакать. О том, что страх заставляет плакать, она тоже не знала. Илария с надеждой посмотрела на телефон. Девушка отдала бы сейчас что угодно, лишь бы услышать голос Безаны.

Но телефонный звонок раздался только через полчаса:

– Вы правильно сделали, что остались в гостинице. У нас блевали все, в том числе и Джорджо.

– Ее убили так же, как Элизабетту Паньочелли?

– Да. Внутренности наружу, икроножная мышца отрезана. Задушили веревкой.

– Господи… И иголки тоже были?

– Три штуки. Воткнуты в спину.

– Кто жертва?

– Пока неизвестно. Документов при ней не было. Женщина лет сорока.

Одна и та же разница в возрасте, что и у Паньочелли с Мотта. Тринадцать-четырнадцать лет.

– Да, но тут есть кое-что новое.

– То есть?

– Надпись на стене, сделанная кровью: «ViVe».

– И что это значит?

– Не знаю.

– Вы еще долго там пробудете?

– Вам страшно?

– Да. Тут люди какие-то странные. Не нравится мне это место.

– Успокойтесь, я сейчас приеду. Буду у вас через десять минут.

– Спасибо, Марко.

– Вам нельзя больше оставаться одной.

В три часа ночи Безана решил отвезти Пьятти в Милан. Когда он вошел в номер мотеля, она была в довольно плачевном состоянии. Ее всю трясло, и она с трудом говорила. Безана поискал в Гугле круглосуточные аптеки, где есть успокоительные, и нашел одну в Суизио.

Дверь была заперта, но звонок работал. В маленьком окошке показалось лицо пожилой докторши в сиреневых очках, которые на ней смотрелись довольно дерзко. Мазок яркого цвета словно разбивал сплошную белизну медицинского халата и седых волос. У Безаны возникло впечатление, словно он где-то ее видел, но где, вспомнить не мог. Ах да, это та самая женщина, которая сидела с ними рядом в пиццерии и видела Вимеркати вместе с Альбу возле мотеля.