Норвежские, кельтские и тевтонские легенды - стр. 9
Пилигрим сделал, как было приказано, поскольку, несмотря на усталость и волнение, есть ему очень хотелось.
Карлики внесли еду и напитки, и Вольфдитрих смог утолить голод. Великан стал задавать ему вопросы, но он отвечал коротко и, разумеется, не слишком правдиво.
Когда сгустились сумерки, Друзиан схватил даму за руку и стащил ее с места, сказав:
– Не надейся, сын альрауна, что освободил тебя от медвежьей шкуры, на этот раз тебя не спасет. Он слишком боится расшибить голову о скалы. Срок, о котором ты просила, прошел, идем со мной.
Он поволок Зигмину из комнаты, но тут пилигрим, сбросил лохмотья и вытащил меч из посоха.
– Прочь, чудовище, – закричал он, – не смей прикасаться к моей жене!
С этими словами он бросился на великана. От внезапности нападения тот отпрыгнул назад, воскликнув:
– Что, подменыш, ты и есть Вольфдитрих? Тогда мы все сделаем по справедливости. Ты возьмешь оружие и сразишься со мной, если у тебя, конечно, хватит смелости. Зигмина будет женой победителя.
Герой согласился, и карлики принесли ему три доспеха: один – золотой, другой – серебряный, а третий – железный, старый и ржавый, но очень тяжелый. Он выбрал последний, но меч оставил свой. Друзиан также облачился в кольчугу и взял свой топор.
Они стали сражаться, и вскоре противнику удалось мощным ударом разбить щит Вольфдитриха. Казалось, поражение неизбежно, но герой уклонился от следующего удара и, схватив обеими руками меч, обрушил его на врага с такой силой, что острое лезвие рассекло шею и плечо. Великан рухнул на пол, но в ту же минуту карлики всей толпой набросились на победителя со своими маленькими кинжалами и копьями, чтобы отомстить за своего хозяина. Тонкие иголочки прошили его доспехи насквозь, но благодаря рубашке из золотистого шелка витязь остался цел и невредим. Он обратил карликов в бегство, и наконец муж с женой смогли обняться и заверить друг друга в вечной любви.
– Скорее уедем из этого проклятого дома, – воскликнул герой, – кто знает, какие еще испытания готовят нам эти полчища гномов!
Вольфдитрих и его жена спешно спустились во двор, в котором не было ни души, и отыскали конюшню, где нашли двух оседланных коней. Они сели и поскакали прочь.
После долгого и утомительного путешествия они вернулись в Старую Трою, возвращение королевы и ее храброго мужа было встречено ликованием.
Зигмина правила своим народом милостиво, но твердо и справедливо, и поэтому народ любил ее. После своего возвращения она стала даже добрее и сострадательней, чем раньше, но была слаба и бледна и, что еще хуже, с каждым днем все больше бледнела и худела. Однажды вечером, когда она и ее муж сидели вместе вдвоем, она подняла к нему свое милое лицо и сказала:
– Когда я умру, ты должен вернуться в свою страну. Здесь ты всегда будешь чужим, и из-за этого могут начаться распри.
Мысль о скорой смерти жены поразила Вольфдитриха в самое сердце, но он старался не подавать вида, чтобы не огорчать ее. Он заботился о ней с удвоенным вниманием, но все тщетно: ее участь была предопределена. Когда для ее спасения нужно было сразиться с великаном, он не дрогнул, но на этот раз спасти ее было не в его власти. Она умерла у него на руках, и он положил ее в раннюю могилу.
Метатель ножей
Однажды, когда Вольфдитрих грустно стоял над местом последнего успокоения жены, он внезапно вспомнил, что она просила его вернуться на родину, когда ее не станет, и сразу же в голове у него мелькнула мысль о матери и верных одиннадцати друзьях. Он вспомнил, что так и не привел в исполнение свой план – призвать на помощь императора Ортнита.