Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов - стр. 79
Неужели же такое могло со мной случится?
Стоял чудесный, уже слегка томный августовский полдень. Наловив в пшеничном, полном вдобавок упоительно красивых сорняков поле побольше саранчи и кузнечиков, я спешила с ними на наш дачный участок. Легкокрылых насекомых следовало побыстрее пустить в открытое плавание в большой металлической кадке с дождевой водой. Необыкновенно интересно было наблюдать, как они, отталкиваясь своими длинными и тонкими, но на удивление мускулистыми ногами, с резким выбрасыванием этих самых ног в противоположную от себя сторону, пытаются как бы проскакать по воде на фоне темнеющего в глубине вод отражения моей любопытной физии. Если Бог существует, то скорее всего именно так и с таким же любопытством он наблюдает сверху за суетливыми потугами и страстями этих смешных созданий, то есть всех нас.
Почти беспредельное поле: червонно-золотое, сияющее ярче церковного иконостаса, полное тяжелых тугих колосьев, из зерен которых при надкусывании вытекала густая белая жидкость, как я определила впоследствии, очень похожая на кокосовое молоко; изумительно сверкающее сине-лиловыми звездочками, а может, просто капельками ситцево-синего неба в виде цветочков-василечков и колокольчиков расстилалось за моей спиной (я знала!) до самой линии горизонта на все четыре вольные стороны. Где-то далеко-далеко темнела неровная полоска леса, чуть далее ленивой гусеницей ползла электричка в Москву, с другого края веселили сердце разноцветные игрушечные домики – то для меня и была малая Родина или путь к дому, в котором ты всегда был, и бабушка, которую ты видел, сколько себя помнишь.
Итак, я несла банку с плененной саранчой, а навстречу шел наш высокий, импозантный даже в рабочей одежде и кирзовых сапогах, благородно седовласый председатель садового объединения «Искусство и дизайн» с как всегда интеллигентно-умным и уверенно представительским выражением лица. Он явно размышлял о чем-то важном, скорее всего о правильном и своевременном страховании садового инвентаря (таково было красивое литературное название для всякого рода тяпок, граблей и лопат) или о текущем графике привоза теса, шифера и вагонки с оргалитом. Ведь для всех взрослых на наших дачах это были просто заклинательные слова, а уважаемый, примерно пятидесятилетний Валентин Григорьевич как бы выполнял функции местного верховного жреца.
– Добрый день, Валентин Григорьевич! – как всегда со взрослыми, очень вежливо поздоровалась я, чтобы лишний раз не нарываться на какие-нибудь с ними неприятности.
– А, Ника, дочка Лидии Владимировны. Здравствуй, здравствуй! Это кто там сидит у тебя в банке? А, саранча зеленая. А в пакете? Ну совершенно ясное дело, что играть с кузнечиками в тысячу раз интереснее, чем сидеть на скучных собраниях. Кто может в этом сомневаться?! Я и сам, скажу по секрету, точно так же думаю.
Нестерпимо горячая краска смущения моментально залила мое лицо, хотя я уж постаралась как можно ниже опустить как следует непричесанную с утра белокурую голову, чтобы скрыть этот предательски стыдный детский румянец. Вот в самом деле, что я за человек такой: стоило бабушке заговориться с соседкой, так я сразу же и унеслась прочь совершенно растрепанной – просто забыла провести расческой по волосам.