Нормандская лазурь - стр. 16

– Да я читал, – рассеянно сказал Никита; дым от его сигареты медленно дрейфовал над столом, как утренний туман над полем. – Я об этой местности много читал.

– Военной литературы, – подсказал Женька.

– Нет, почему. Вы ведь помните папину библиотеку.

Ольга с Женей истово покивали: помнят. Никита иногда в шутку приговаривал, что в родительской квартире живет библиотека, которая милостиво позволяет тете Тане и дяде Лёве обитать в непосредственной близости от себя.

– У него масса интересных книг по истории Франции, в частности этого региона. Тут же сплошная романтика была в Средние века. Весь город на любви построен.

– Это как? – заинтересовалась Ольга.

– Вильгельм Завоеватель, – объяснил Ник, – хотел жениться на Матильде Фландрской, своей кузине. А Папа Римский был против – кузина же, и политика там оказалась замешана... Вильгельм влюбился страстно, сказал – женюсь, и все. Поехал за ней в Брюгге. Матильда сначала его признавать не хотела, бастард какой-то, фи, но он ей страстно объяснялся в любви. Уболтал, чертяка языкастый, и увез сюда, в Кан. Папа, конечно, в шоке. Только эта парочка объявила: мы в Кане живем, тут у нас столица, и во славу Господа мы поставим два монастыря, мужской и женский. Поставили, сами видите, денег в строительство вложили немерено. Папа их простил за эту недвижимость... А Матильда в своего мачо влюбилась. Забавная была парочка: он здоровенный, как лось, а она – метр тридцать, что ли. – Никита махнул рукой. – Хорошо, что монастыри и замок уцелели во время бомбежек. От фахверка тут один дом только остался, а до войны так красиво было – целые улицы... За Кан во время прорыва долго сражались, шесть дней. Сами понимаете, что с ним сделали.

Про войну говорить Ольге сегодня больше не хотелось.

– Любовь, – протянула она, подперев подбородок кулачком. – Из Брюгге привез. Красиво!

– Так вот, если бы Матильда и Вильгельм не построили эти монастыри, то мы сейчас не ели бы потроха, – закончил Никита, – потому что, по легенде, изобрел это блюдо монах из здешнего мужского монастыря.

Ильясов уважительно покачал головой, признавая, что Никита подкован не только в военной истории этих мест, а Ольга добавила:

– Как причудливо тасуется колода...

...А когда принесли десерт – яблочный пирог, настоящее произведение искусства, – яблочные дольки разложены на слоеном тесте, – дневные неприятности в виде двух попыток ограбления как-то позабылись. Все-таки, подумала Ольга, человек – животное жвачное.

– Так, значит, этот чемодан пуст? – бесхитростно спросил Портос.

– Ну конечно же, пуст, – так же бесхитростно ответила прокурорша.

– Дорогая моя, да ведь мне-то необходим чемодан со всем содержимым! – вскричал Портос.

Утром из гостиницы они выписывались рано. Следующий отель находился в Шербуре, и так как Никита собирался осмотреть все пляжи, на которых проходила высадка 6 июня, следовало поторопиться. Только ранним подъемом, половиной чашки кофе за завтраком и всеобщей рассеянностью можно объяснить то, что вся троица прошляпила одно небольшое обстоятельство, грозившее доставить им неприятности в дальнейшем.

Однако обнаружилось это не сразу.

Сначала был день – длинный, очень длинный день, наполненный людьми, историей и солнцем. Старые, заросшие травой провалы на обрывах – остатки пулеметных и орудийных гнезд, укреплений Атлантического вала