Номер двадцать шесть. Без права на ошибку. - стр. 19

И то, и другое. Внутри так тепло, что по коже пробегают блаженные мурашки и хочется зажмуриться от удовольствия. Посреди не очень большой залы – округлая каменная чаша, заполненная дымящейся, голубоватой в сиянии редких светильников водой. Чуть осмелев, я обхожу все помещение - уборная действительно находится тут же, за неприметной дверью. Есть не то что бы отдельное помещение, а скорее, закуток с металлическим краном над большим тазом, где можно умыться, не раздеваясь целиком - и я с наслаждением ополаскиваю зудящую раздраженную кожу лица, шеи и руку восхитительно горячей водой.

Синяя вода будто притягивает к себе - может, на ней лежат магические чары? Я подхожу ближе по влажному скользкому каменному полу, ближе,  ближе...

- Привет.

От неожиданно раздавшегося за спиной голоса взмахиваю рукой, жмурюсь от резкой боли в плече, проезжаю влажным сапогом - и лечу вниз.

***

Крыло не даёт погрузиться полностью, но платье промокает насквозь моментально, тяжелеет, я неловко дергаюсь, разбрызгивая во все стороны необыкновенную, небесного оттенка воду и пытаясь встать на ноги. К счастью, в чаше не так глубоко - примерно по грудь. Мокрая, с почти сползшим на живот разрезанным платьем я стою в голубом бассейне - и это действительно цвет самой воды, не стенок! А с каменного бортика на меня с искренним интересом смотрит миловидная невысокая девушка с копной рыжеватых кудряшек - не благородной медной рыжины, а бешеного светло-апельсинового оттенка. На ней платье с таким глубоким вырезом, словно у нее не хватило ткани. В ушах дешевые блестящие сережки из застывшей древесной смолы. Не аристократка, скорее, разбалованная кем-то не в меру служанка. Девушка тихонечко охает и почти комично прижимает руки к голым ключицам.

- Ох, какая ты! 

Ее реплика неожиданно злит меня, мокрую, беспомощную, ничего не знающую.

- Ожидала увидеть человека целиком?

- Не ожидала, что птицы умеют плавать. Не ударилась? Прости, я  всегда очень тихо хожу. 

...это я заметила.

- Помочь? - девушка вдруг присаживается на колени, прямо в голубоватую лужицу, протягивает руку. Голубые глаза на миг вспыхивают тем же неестественно ярким светом, что и вода. Тонкие пальцы касаются щеки.

- Красивая какая, - непосредственно и лукаво улыбается странная девица. - Красивая, робкая... Вкусная. 

Мягкая рука осторожно скользит по моему мокрому лицу, шее, почти невесомо, умиротворяюще, чувственные и в то же время легкие прикосновения зачаровывают. Узкий браслет из такой же смолы на запястье стукается о щеку. Словно во сне, я отрицательно качаю головой, отступаю и пробираюсь к ступенькам. О, боги, еще и ботинки слетели, и, хотя они никуда не годились, это была моя единственная обувь. Я заколебалась, не зная, лезть обратно или вернуться в свою каморку и хоть немного просушить одежду. Выбрав в итоге второй вариант,  двинулась прочь, а кудрявая девица ухватила меня за треклятое плечо, пытаясь остановить. Я не удержалась и взвыла сквозь плотно сжатые губы, морок прошел, в глазах прояснилось.

- Ну, надо же. Новенькая? - девица наклонилась к клейму. - И, конечно, эти бесы не стали дожидаться целителя Вака. Номер двадцать шесть... Как тебя звали раньше?

- Не помню, - буркнула я. 

Рыжая покачала головой.

- Поставили клеймо без целителя и, конечно, кинули одну тут, ничего не сказав? Ну, кот из дома - мыши в пляс. Вот вернутся хозяева, надеюсь, кое-кто получит. Тебе хоть есть во что переодеться, птичка? О, понятно. Мужчины, мужчины… Даже служба длиною в жизнь ничему не научила Ориса. Пойдем ко мне, не ходить же тебе голышом! Хотя и вымыться как следует тоже бы не мешало, ты чумазей порося, помочь?