Номер 11 - стр. 38
– Блин, это ужасно.
– Ну, альтернатива была как бы еще хуже. Во всяком случае, вот она я. Живая и прыгучая.
Селена сперва не поняла, шутит Элисон насчет прыгучести или горько иронизирует, и когда Элисон улыбнулась, с облегчением засмеялась.
– Хочешь посмотреть? – спросила Элисон. – Выглядит очень натурально.
Она закатала левую штанину почти до колена – эта часть протеза действительно с поразительной правдоподобностью имитировала плоть и кость.
– Колено не такое красивое, я тебе его потом покажу. – Элисон спустила штанину. – Но в общем здорово, да? Они даже подобрали оттенок под цвет моей кожи. Когда они приступают к сооружению ноги, тебе дают альбом со всякими разными оттенками кожи и ты выбираешь, почти как в магазине, когда ковер покупаешь или обои.
– Заливаешь.
– Нет. Я могла бы выбрать белую ногу, если б захотела. Прикольно было бы, а? Я – типа ходячий пример этнического разнообразия.
Рак был настолько агрессивен, пояснила Элисон, что хирургам ничего не оставалось, как провести трансфеморальную ампутацию, убрав и колено тоже. То есть ее нога напрочь лишилась двигательной силы коленного сустава – одного из самых могучих суставов человеческого тела, – поэтому по лестнице она поднимается медленно, затрачивая на каждую ступеньку в два раза больше времени, чем прежде. Однако на ровных поверхностях, когда никто не загораживает ей дорогу и не путается под ногами, она шагает абсолютно спокойно и уверенно.
– И сколько времени прошло, – спросила Селена, – прежде чем ты ощутила эту ногу… своей, настоящей?
– О нет, настоящей она никогда не была и не будет. Но ощущение… не знаю… комфорта, что ли, когда ты к ней приноровишься, возникает довольно скоро. Со мной работала физиотерапевт, сперва в больнице, а потом она приходила к нам домой. Мы с ней несколько месяцев занимались. Напряженное было время для всех, очень напряженное. Мужик, о котором я тебе говорила, – Стив, бойфренд моей матери, – он тогда жил с нами. Тут-то он и показал себя во всей красе.
– Не очень хотел участвовать во всем этом?
– Напротив, как раз поучаствовал. Трахнул физиотерапевта.
Секундная пауза, и обе опять расхохотались, настолько дико и смешно прозвучала эта фраза. Впрочем, Элисон предпочитала смеяться, чем вспоминать ту жуть и мучения, когда все ее надежды, казалось, рухнули безвозвратно, а измена Стива доконала ее мать: за считанные месяцы Вэл постарела лет на десять и пристрастилась к алкоголю, без выпивки она не могла заснуть. И как же Элисон не хотелось, страшно не хотелось снова встречаться со Стивом.
– Послушай, – раздумчиво обратилась она к Селене, – а не могла бы ты пойти со мной в паб сегодня? Двинем сплоченными рядами, типа в единстве сила, что скажешь? Просто я не видела его семь лет, и мне бы не помешал друг рядом, чтобы удерживать меня от всяких глупостей.
На подступах к «Гордому орлу» Элисон коснулась плеча Селены, предупреждая:
– Она белая, между прочим.
– Кто?
– Моя мама.
– И что?
– Некоторые удивляются, вот и все.
– Думаю, я с этим справлюсь. У нее же не две головы, в конце концов.
– Ну, ты меня поняла. Я только хотела, чтобы это не было для тебя неожиданностью…
– Элисон… не дергайся. Все нормально. Тебе нужно слегка успокоиться.
– Знаю. Ладно.
Склонив голову, Элисон вдохнула, выдохнула несколько раз, пытаясь найти внутренний центр равновесия, а с ним и равновесие душевное. Вытянула руки ладонями вниз и сделала движение, словно отжималась от невидимой гимнастической стенки.