Ноготки - стр. 15
– Снежана.
«Сука! Какая сука! Зачем?» – пронеслось в голове.
– Кира, – мне нужно было оставаться спокойной, и взяла себя в руки, сохранив доверительный тон. – Мама никого не убивала. И мама не в тюрьме.
– Почему ты тогда не приезжаешь?
– Я…. – в горле передавило, сжало. Мне не хватало воздуха. Слезы полились градом из глаз. – Я пока не могу, но я обещаю. Девочка моя! Я обещаю тебе, что мы скоро увидимся. Вы с папой приедете ко мне. Мы будем вместе. Все вместе, как раньше! Хорошо?
– Хорошо, – ее нежный, родной голосок звучал так близко, что сердце мое обливалось кровью, а душа кричала и билась, как птица в клетке. – Я люблю тебя, мамочка.
– И я! Я так тебя люблю, детка моя.
Мне нужно было прийти в себя после этого разговора. Через полчаса я набрала Снежанку. Гудки. Сброс.
–Ну, уж нет! – меня разобрала злость. – Марин, дай телефон позвонить. Потом сочтемся.
– Але, – услышала я голос бывшей одноклассницы.
– Это я.
Возникла пауза, она продолжила первая:
– Привет.
– Зачем ты сказала Кире? – вместо привета задала я.
– Да сказала! – в ее словах прозвучал вызов. – Рано или поздно она бы узнала.
– Но не от тебя, – прошипела я. – Какое ты право имела?
– Я заменила ей мать!
– Что? – у меня перехватило дыхание. – Да ты….
– Отдыхай! – она бросила трубку. Послышались гудки.
Трясущимися руками я набрала ее номер снова.
– Абонент недоступен. Попробуйте перезвонить позже.
В глазах потемнело.
– Белла, ты что? – заволновалась Маринка. А я смотрела в ее лицо и не видела. Свет будто померк, и я ослепла.
Резкий запах нашатыря ударил в нос и привел в чувство.
– Ну, подруга, ты и напугала, – Алевтина, Ритка и Маринка склонились надо мной.
– Что случилось? – мой голос был вялым и каким-то неживым.
– Ты в обморок упала, – сообщила Маринка.
– Слыш, подруга, – Ритка подозрительно уставилась на меня. – А ты не того?
– Третий месяц, – я опустила взгляд, будто в чем-то была виновата.
– Твою ж мать!
***
Новость о моей беременности, я хотела сообщить мужу. Лично, при встрече. Но у меня возникла проблема: Антон не ехал ко мне. А после злополучного разговора со Снежанкой он перестал брать трубку. Кирин телефон тоже молчал. Через несколько дней бесполезных попыток я позвонила Алке. Она ничего не знала, но обещала разузнать.
Спустя неделю, вся измаявшись, я наконец-то дождалась от нее звонка:
– Короче, – затараторила в своей манере Алка. – Антон молчит, Снежанка, твоя, тоже молчит.
– Она не моя, – перебила я подругу.
– Не важно, уже. Я попросила Левандовского, чтобы он у Антона спросил. Ну, ты понимаешь, по-дружески, по-мужски.
– И….
– Что?
– Алка!
– И ничего. Антон уверяет, что все в порядке. Адвокаты работают.
– А Кира?
– Не знаю.
– Алка, ты дуришь мне голову.
– Белка, давай я к тебе приеду-у, – заревела она. Это было неожиданно. Не помню, когда я в последний раз слышала ее рыдания.
– Конечно, – чувствуя что-то неладное в этом реве, согласилась я. – Буду ждать.
***
Алка приехала в самый разгар бурана, который не утихал вот уже сутки. Я добралась до поселка лишь к ночи – никак не могла получить от начальства разрешение.
Увидев меня в дверях, всю в снегу, продрогшую, она ахнула и схватилась за сердце. Потом бросилась мне на шею и разревелась.
– Алка, прекрати, – я устало опустилась на стул. Что-то в последнее время мне нездоровилось.