Ночной Огонь - стр. 62
Мысль о том, что он причиняет Фатам боль, часто вызывала у Джаро угрызения совести. Хильер, несмотря на некоторую сварливость, был добрым, терпеливым и щедрым человеком; Альтея любила Джаро всем сердцем. И все же намерения Джаро были непреклонны, и отчуждение между ним и Фатами не могло исчезнуть, пока он не сделал все, что нужно было сделать. Джаро пытался представить себе, сколько лет пройдет, какие приключения ему придется пережить и какие опасности ему будут угрожать, прежде чем он добьется своей цели. Трудность стоявшей перед ним задачи смущала его. Где-то, в какой-то момент, ему предстояло встретить человека в черной шляпе, с четырехконечными звездами в глазах. И как быть со Скирлет? С драгоценной, безрассудной, горделивой, обворожительной, хорошенькой и пикантной, сладчайшей и обидчивой Скирлет? Чудо из чудес! Он ее поцеловал, и она поцеловала его в ответ! Останутся ли они когда-нибудь снова наедине? Кроме того, существовал еще Тоун Мэйхак, способный вернуться так же внезапно, как исчез. Джаро надеялся, что Мэйхак вернется. Ему нужен был друг.
За два дня до окончания полугодия Скирлет снова перестала приходить в школу и не явилась даже на выпускную церемонию. Причем ее уже назначили представительницей класса – с учетом как ее общественного статуса, так и ее почти идеальной успеваемости. Отсутствие Скирлет вызвало тревогу и переполох; руководство гимназии решило, что ей требовалось срочно найти замену. Джаро Фата рассматривали как одного из кандидатов, так как у него тоже были очень высокие оценки, а его так называемый «табель гражданственности» оставался безукоризненным. Тем не менее, Джаро был профаном, и его нельзя было ставить в пример классу, полному соискателей весомости, в связи с чем представителем класса в конце концов назначили молодого человека по имени Дилан Андервуд, уже принятого в престижную «Паршивую банду». Джаро все это совершенно не занимало. Во время вечеринки к нему подошла госпожа Виртц – сначала она пожала ему руку, а потом крепко обняла его: «Мне тебя будет очень не хватать, Джаро! В твоем присутствии занятия становились приятнее, несмотря на то, что ты – строптивый отщепенец, не желающий прислушиваться к советам старших. Остается только надеяться, что ты не слишком плохо кончишь».
«Я тоже на это надеюсь. Кстати, что случилось со Скирлет? Почему ее нет?»
Госпожа Виртц печально рассмеялась: «Ее отец – декан Хутценрайтер, „устричный кекс“. При всем при том он человек капризный, как ветер. Он никогда не одобрял тот факт, что Скирлет связана с Ланголенской гимназией, так как здесь ей приходилось якшаться с вульгарным и докучливым простонародьем, теснящимся на нижних ступенях социальной иерархии. Он ни в коем случае не хотел, чтобы она представляла класс на церемонии – вот и все».
«Гм. А что она будет делать дальше? Поступит в Лицей?»
Госпожа Виртц с сомнением покачала головой: «Кто знает? Ходят слухи, что ее отправят в частную Эолийскую академию в Гильсте, на планете Аксельбаррен. Это превосходное, но очень дорогое заведение».
Джаро стоически принял участие в выпускных церемониях, чрезвычайно смущенный тем обстоятельством, что и госпожа Виртц, и Альтея не удержались от слез. «Никогда! – говорил себе Джаро. – Никогда больше не позволю себе оказаться в таком глупом положении!»