Ночной крик - стр. 28
Вика, как и собиралась, проснулась на рассвете. То есть, на рассвете – с ее точки зрения. Деревенские к семи утра, да еще в летнюю пору, успевали переделать кучу дел: и огород полить, и скотину на пастбище выгнать – у кого есть – и завтрак на всю семью приготовить. Но Вика всего этого не знала и чувствовала себя прямо-таки героиней. Сладко потянувшись, она взглянула в окно и, увидев то самое дерево, моментально вспомнила о своих ночных гостях. Но сейчас, когда солнце не оставило снаружи ни одного темного уголка, даже совы (или все ж таки филины?) не могли испортить ей настроения.
Купаться! Вот чего она хотела. Легкое беспокойство доставила лишь мысль о том, что накануне вечером, простирнув купальник, она оставила его сушиться на крыльце, прямо на натянутой между столбов веревочке. Совы вряд ли польстились бы на пеструю тряпочку, а вот тот, чьи шаги в сенях перепугали ее до полусмерти, вполне мог оказаться обычным вором, и тогда плакала ее обновка. Конечно, у нее есть с собой запасной – старый – купальник и от купания отказываться не придется, но это было бы совсем не то…
Купальник оказался на месте. Точнее, не совсем на месте: на веревочке он не висел, а валялся жалкой кучкой на крыльце под перилами, видимо, сорванный порывом ветра, но он не исчез и это радовало.
Чтобы не терять даром времени, Вика решила позавтракать позднее, когда вернется с пляжа и, подхватив купальник с пола, натянула его на себя в считанные секунды.
Острая боль обожгла ее грудь совершенно неожиданно. Вика не ожидала подвоха и громко вскрикнула. Оттянув лайкру на груди обеими руками, она, наклонившись, принялась трясти верх купальника, жалобно повизгивая. От ее манипуляций на пол шлепнулось что-то жирное и извивающееся, похожее на мохнатого червяка. Прижав горящее огнем место ладонью, Вика наклонилась над полом, с испуганным любопытством разглядывая свернувшуюся в кольцо тварь.
Насекомое напоминало гусеницу, только какую-то необычную: довольно крупную, с торчащими во все стороны щетинками и угрожающе топорщащимися рогами в… как бы это выразиться… задней части жирного тельца. Вика подавила желание немедленно раздавить обидчицу ногой и вместо этого запихнула кусачую заразу в стеклянную банку и поставила на окно подальше от своей кровати. Позднее она собиралась спросить кого-нибудь, что за тварь ее покусала, до сих пор кусачих гусениц ей встречать не доводилось.
«Вот тебе и отдых на природе», – думала она, шагая по своему заросшему травой участку в сторону пляжа. Вика хмурила брови, пытаясь отогнать настойчивое желание прекратить все это немедленно, а именно – покидать шмотки в чемодан и убраться из этого злополучного места к чертям собачьим в город, который теперь, после всех свалившихся на нее проблем, казался ей воплощением спокойствия и стабильности. Ну ладно бы еще труп, шастающие по ее дому незнакомцы и лупоглазые совы-филины, так ведь даже гусеницы здесь оказались кусачими. Вон как чешется и зудит место укуса. Просто вампир какой-то, а не гусеница.
Возле реки Вика немного отошла, желание сбежать стало не таким острым. Она вышла через заднюю калитку прямо к мосту, но не стала переходить его, чтобы попасть на узкую песчаную полоску пляжа. Со своей стороны ей показалось уютнее. Здесь заросли ивняка спускались по травянистому косогору к самой кромке воды, оставляя небольшую полянку, покрытую изумрудной травкой – как раз достаточную, чтобы улечься с полным комфортом. Пахло ивой и мокрым песком. Тихо покачивался тростник, вокруг которого танцевали голубые и зеленые стрекозы.